Госпожа Медвежьего угла - Светлана Богдановна Шёпот

Иглена кивнула, сохраняя кроткий вид. Кто бы только знал, каких трудов ей стоила эта покорность. В душе она топтала лицо смотрительницы и насмехалась над ней, но внешне пыталась никак этого не показывать.

Открыв дверь, Иглена остановилась, окидывая помещение быстрым взглядом. Это был чей-то кабинет.

Свитки на массивном деревянном столе были тщательно разложены. Пара стульев с высокими спинками выглядели такими же неудобными, как и вся остальная мебель в этом убогом месте.

Шагнув вперед, Иглена поставила ведро и сунула в него тряпку, привычно подавляя отвращение. Когда она выпрямилась, то ее взгляд упал на висящий на стене портрет. Он был старым, но краски все еще хорошо сохранились.

Что-то в нем привлекло внимание Иглены. Она прищурилась, осматривая изображение очередной святоши. Девушка на картине была молода. Голова монахини была покрыта светлым платком. Лицо было спокойным, а на губах играла слабая умиротворенная улыбка.

Иглена скривилась. Больше всего она ненавидела таких вот людей.

– Что стоишь? – спросила ее вошедшая смотрительница.

Иглена немедленно стерла с лица любое выражение и наклонила голову.

– Задумалась, простите, – пробормотала она и принялась за работу.

Уже вечером, собираясь лечь спать, Иглена внезапно осознала, почему портрет привлек ее внимание.

Девушка на портрете была очень похожа на мерзкую гадину, из-за которой жизнь Иглены превратилась в настоящий кошмар.

Глава 103

Иглене пришлось проявить смекалку и терпение, чтобы узнать, кем была изображенная на портрете монахиня.

Конечно, сразу расспрашивать она не стала, понимая, что ее интерес мог вызвать подозрения. Лишь позже, когда ей в очередной раз привели мыть полы в знакомой комнате, она будто мимоходом спросила сопровождающую ее смотрительницу о том, кем была дева на картине.

– Это святая Лирия, – без каких-либо подозрений ответила монахиня. – Она была праведной и доброй. Создатель вернул ее в круг почти двадцать лет назад.

После этих слов смотрительница огорченно вздохнула, но затем встрепенулась.

– Не нам судить о воле Его, – торопливо произнесла она, будто укоряя саму себя за мимолетную жалость к давно ушедшему человеку. – Он всяко лучше нас знает, кому и сколько отмерить сроку.

– Конечно, – согласилась немедленно Иглена. – Его мудрость непостижима для нас, простых людей, – добавила она и продолжила натирать полы.

Но в этот момент ее сердце гулко колотилось от волнения.

Умерла почти двадцать лет назад?

Иглена не понимала, что все это могло значить, но что-то внутри нее нашептывало, что это очень важная вещь.

Больше рисковать Иглена не стала. Почему-то ей казалось, что если она начнет спрашивать дальше, то это может выйти для нее боком.

Ее стратегия давала плоды. В какой-то момент ее перевели в прачечную. Там ей пришлось горбатиться еще какое-то время. Затем ее пустили и на кухню. Что-то серьезное не доверяли, лишь заставляли чистить овощи, выносить помои на свинарник, очищать ведра, тазики или мести грязные полы.

День за днем терпение Иглены истончалось. Она уже начала сомневаться, что выдержит.

И вот однажды она услышала желанное:

– Сегодня ты отправишься вместе с другими кающимися в город, – произнесла монахиня, глядя на Иглену.

Услышав заветные слова, Иглена едва не задрожала от восторга. Опасаясь хоть чем-то выдать нетерпение, она опустила голову. Внутри нее все кипело. Это был момент, который она так долго ждала!

– Будешь вместе с остальными помогать одиноким пожилым людям, – продолжила инструктаж монахиня. – Сначала нужно будет узнать, в чем именно они нуждаются. Если надо купить еду? Идешь и покупаешь на рынке то, что они скажут. Надо постирать? Стираешь. Убраться? Убираешь. Поняла?

Иглена торопливо кивнула.

– Да, сестра Мадлена.

Мысли ее при этом были далеко. Город, улицы, полные людей, среди которых так удобно затеряться. Никаких монастырских стен, надоевших до оскомины постных лиц монашек, запертых ворот и тесных каморок, в которых всегда пахло горелым салом от свечей.

Только оказавшись в самом городе, Иглена поняла, что ее мысли были наивными. Сопровождающие сестры держали в руках хлысты. И что-то подсказывало Иглене, что пользоваться ими те умели ой как хорошо.

Ей удалось убедиться в этом, когда одна из кающихся не выдержала и попробовала сбежать.

Что ж, можно сказать, что поймали ее очень быстро.

Иглена была разочарована, но все равно искала способ сбежать. Наверное, только поэтому ей удалось пережить этот унизительный день, в течение которого она была вынуждена прислуживать обычным нищим старикам. Каждое прикосновение к их грязной одежде, каждый вздох, пропитанный запахом бедности и болезней, вызывал в ней отвращение.

Вечером, когда они отчитывались, в глазах сестры Агнессы можно было заметить одобрение. И только тогда Иглена поняла, что сегодняшняя работа была ничем иным, как проверкой.

И она ее прошла!

Иглена не знала, что для нее это значило, но надеялась, что-то хорошее.

И это было именно так!

Ее стали чаще отпускать в город. Конечно, под присмотром, но даже так Иглена была рада.

Нет, она не забыла о желании обрести свободу, поэтому каждый раз невзначай пыталась узнать и увидеть больше, не забывая при этом скрывать свое отвращение к больным старикам, сопливым детям или немощным калекам.

Она стала замечать, что с каждым разом внимание сестер становилось менее цепким, а позы утрачивали напряжение. Иглена ликовала. Она почти вибрировала от ощущения, что день побега уже близок.

Пока она терпеливо ждала, к их группе добавили еще кающихся – ее дочерей. Как поняла Иглена, девочки пошли тем же путем, что и она – затаились и притворились покорными судьбе.

Иглена ощутила гордость за то, что ей удалось передать своим детям разум.

К сожалению, поначалу общаться им не разрешали, а когда у них появилась такая возможность, Иглена сразу сказала, что те должны быть терпеливыми.

Шанс сбежать долго не представлялся. Но вот однажды их группу привели в самые настоящие трущобы, где дома переплетались так, что едва можно было разобрать, где заканчивался один и начинался второй. Улицы в этом месте были узкими и донельзя грязными. Между валяющимся мусором постоянно сновали крысы, размер которых мог напугать впечатлительных людей.

Спустя время они остановились около покосившегося дома.

– Работа на сегодня