Перегрины. Правда за горизонтом - Василий Кленин

Лягушки кончились. Группа ханабеев поднялась, облегчилась и двинулась вниз по склону. Хаагу вел женщину с малышом к стоянке, где был навес, костер, и можно было хорошенько отдохнуть ночью. У женщины на поясе висела связка съедобных корешков. Если в общине будут голодные, она, конечно, поделится с ними. А вот такой вкуснятиной, как коки, делиться не хотелось.

Дорога была привычной и безопасной. Осторожничать причин не было, так что сытый горец снова ушел в свои мысли.

Кто угодно может дать дар Жизни. И коки с улиткой, и мохнатый летун, и жирный ворон. Конечно, ценность их дара разная. Один коки не остановит зверя-голода, тот даже не заметит маленький трупик в своем логове. А вот ворон или толстая змея смогут насытить двух и даже трех человек. Такая крупная добыча – большая удача.

Однако самый великий дар Жизни может дать человек. Человек великий, он один может спасти больше жизней, чем бесчисленное множество коки. Человек достоин не просто слова благодарности – его помнят долгие и долгие дни и луны. Ханабеи возносят лица к небу и благодарят его вновь и вновь. Умерший человек – это победа Жизни над Смертью. Смерть заполучает всего одного человека, а вот в Жизни остаются многие.

Но человек велик не только этим. Никто, ни одно ползающее или летающее существо, не может сделать то, что способен сделать человек – отдать дар Жизни добровольно. Любая тварь хочет жить и, как может, сопротивляется Смерти. И нельзя винить ее за это. Ведь все – от самого малого червяка до огромных рыб, плавающих в далеком море – знают главный закон – следуй Жизни, борись со Смертью. И человек ведает этот закон лучше многих. Если Жизнь коки – это искра, то Жизнь человека – полыхающий костер. И неизбежно наступают времена, когда приходится отдавать человека Смерти, дабы прожила вся община. Мужчины уходили в леса, порой не на один день. Кто-то шел к соседям, самые смелые добирались до владений бритых. Бритые очень сильны и злобны, но ведь их так много, а ханабеям надо совсем чуть-чуть. Они не трогали полных Жизни людей, довольствовались слабыми и старыми. Подолгу сидели в зарослях, выслеживали одиноких людей.

И как же те боролись за Жизнь! Кричали, дрались, кусались. Они не давали Дар до последнего, а соплеменники захваченных шли по следам и всегда пытались отомстить.

Трудно затушить костер Жизни. И жалко. Вся община каждый раз оплакивала убитого. И благодарила, благодарила, благодарила.

Только даже этот дар – ничто перед даром добровольным, на который способен только человек, да и то не каждый. Перешагнуть через главный и всем известный закон, потому что, оказывается, над ним есть еще другой – более высший.

Твоя личная Жизнь не так важна, как Жизнь вообще.

Хаагу знал это точно. Потому что сам был свидетелем такого дара. Его сделала мать его матери. Это было очень давно, и общину в ту пору постигли страшные бедствия. Хуракан шел за хураканом, ветер крушил деревья, потоки воды заливали низины. Ханабеям пришлось подняться в скалы, чтобы не умереть. Вся живность, что могла разбежаться и разлететься, сделала это. Мелочь смыли ливни. Для сочных плодов тогда была плохая пора, оставались лишь редкие корешки. Люди готовы были есть даже траву и листья, которые только бесполезно набивают живот и совершенно неинтересны зверю-голоду. Много дней не удавалось разжечь костер – всё заливала вода. Люди продрогли, а в холод зверь-голод всегда сильнее лютует и хочет больше пищи, чем в теплое время.

И тогда общину спасла женщина. Ее звали мать Бу – славного молодого охотника. Была у нее и дочь, которая тогда уже родила Хаагу – маленького худющего мальчика. Мать Бу была уже в годах, но была сильна и не являлась обузой общине. Она лазала по скалам и собирала пищу наравне со своей дочерью – юной матерью Хаагу. Ее огонь Жизни был ярок и силен. Но тогда мать Бу что-то поняла. Что-то важное. Она видела, что община погибает.

И тогда женщина вышла и встала перед жмущимися в общую кучу ханабеями. Она издала громкий крик, чтобы все начали слушать ее, а потом сказала, что отдает им дар Жизни. Хаагу вспомнил, какая тишина наступила в округе. Сейчас ему казалось, что в тот момент даже дождь прекратился. Потом большак вышел вперед и начал говорить ритуальные слова благодарности. За всю общину. Он говорил долго и степенно, а потом достал черный нож и перерезал матери Бу горло. Под струю крови тут же подставили скорлупы орехов, чтобы бесценный дар не пропал. Ханабеи пили кровь и благодарили мать Бу. На их лицах выступали слезы, так они были благодарны женщине, принесшей столь великий дар.

Потом они стали есть мясо – самое вкусное мясо из того, что можно добыть на земле. Хаагу помнил его вкус. Он после не раз ел человечину, пару раз и сам участвовал в добыче человека. Но тот вкус запомнился ему ярче всего. Это был не просто дар Жизни – женщина добровольно спасала его. Маленького тощего мальчика, а также всех остальных.

В мире ничто не происходит просто так. Поэтому неудивительно, что к ночи ханабеям наконец удалось развести огонь. И под светом звезд они стали греться у костра и жарить оставшееся мясо. Сытость вернулась к людям, и они без устали благодарили мать Бу за дар.

Много утекло времени, а ее продолжали помнить. Хаагу поймал себя на мысли, что совсем забыл большака, который перерезал тогда женщине горло. И имя его и даже лицо. А женщину помнил. Спустя несколько пор хураканов охотник Бу пропал. То ли где-то сорвался со скалы, то ли принес свой дар Жизни другим ханабеям. Его забыли, а мать его помнили. Так и продолжали называть – Мать Бу.

Мавубу. У нее появилось имя.

Много времени прошло, немного в живых осталось тех, кто ел то мясо. Кто получил Жизнь от великого дара. Но у тех людей, родились новые дети. Ханабей подумал, что и они тоже обязаны Жизнью матери его матери. Поэтому помнить ее следует. И благодарить.

Вот его женщина появилась уже позже и, конечно, не знала Мавубу. Но Хаагу не раз рассказывал ей про тот случай. Про ужас бесконечных хураканов. Про страшную боль, которую причинял телу зверь-голод. Про то, как гордо и смело вышла вперед женщина и подставила горло под черный нож.

Такое следует помнить. И хотя бы изредка благодарить.

Тропинка становилась всё заметнее, места пошли