Ромодановский шлях. Забытые победы - Даниил Сергеевич Калинин

Тухачевский видел, что настроение в крепости боевое. Стрельцы, казаки и прочий служивый люд готовы были биться хоть каждый день, отбивать атаки, совершать вылазки, изматывая врага. Но ляхи были на себя не похожи. Их атаки были вялыми, нерешительными, словно они сами не верили в успех. Иван рассчитывал на сложную, кровопролитную осаду, на упорные штурмы и ожесточенные схватки, но пока все шло на удивление гладко, вполне в пользу русских защитников. И эта легкость побед настораживала его еще больше, заставляла подозревать недоброе. К литовским войскам подошло подкрепление. И еще. И еще. Осаждающих было чуть ли не в десятеро, а может и больше.

Но отступать было некуда. Особую роль в обороне крепости играл Серго со своим летучим отрядом. Опытный, но отчаянно смелый казак, он умел появляться в самых неожиданных местах, со своими товарищами сразу оказывался на тех участках стены, где кипел самый жаркий бой, где враг пытался прорвать оборону. Его внезапные контратаки сеяли панику в рядах осаждающих, заставляли их отступать, оставляя на поле боя убитых и раненых. Нужно было написать государю о его смелости, представить к награде по заслугам. Такие люди, как Серго, – гордость и опора земли русской. Казачки действительно стали хорошим подспорьем защитникам крепости. Но их все равно было предательски мало.

Воевода тяжело вздохнул, потер переносицу, пытаясь отогнать навязчивые мысли. Он отхлебнул горячего отвара из трав, который готовила ему старая знахарка, живущая в крепости. Отвар был горьким, но помогал взбодриться, прояснить голову. Воины сей отвар нахваливали, и было за что.

В дверь громко постучали.

- Войдите! – ответил Тухачевский.

В комнату вошли и сняли шапки стрелецкий сотник, Шапран и командир городовых казаков. Все выглядели исключительно удивленными, если не сказать растерянными.

- Ну, говорите! – отставил кубок с питьем Иван.

- Да странные дела, воевода. – начал Серго. – Ляхи на переговоры зовут. Стяг белый вывесили. Тебя зовут.

- Не иначе ловушка. – перебил сотник. – Осаде-то всего ничего.

- Согласен. – кивнул городовой казак. – Выходить нельзя. Чести у ляхов на один понюх табачный. Захватят и пленят.

- А что хотят-то? – удивился воевода.

- Не говорят. Мол, гусь свинье не товарищ. Не почину им с нами, убогими, разговаривать. Пац лично хочет с тобой дело иметь и разговоры разговаривать.

- Чудно. – вырвалось у Ивана Большого.

- Вот и мы в удивлении. – потер затылок Шапран.

- Своих людей я услышал. А ты что думаешь? – спросил воевода.

- Выходить нельзя. – твердо ответил атаман. – Но выслушать ляхов стоит. Со стены крепостной. Может, потом животы от их предложений надорвем. Для народа веселье будет.

Тухачевский пригладил окладистую бороду:

- Быть по сему.

На стенах, казалось, собрались все до единого защитники крепости, а во внутреннем дворе все жители. Даже лошади смотрели наверх, где гудели людские голоса, задрав головы.

- Воевода! – разнеслось снизу-вверх.

Тухачевский шел впереди, за ним шла троица командиров. Народ расступался. Во взглядах людей читалось большое недоумение.

Под стеной с внешней стороны стояла пятерка шляхтичей и знаменосец с белым стягом.

- Zapraszamy Pana Wojewodę do rozmów z hetmanem Mahajło Kazimierzem Pacem. – закричал один из литовцев, как только увидел князя на стене. – Приглашаем воеводу на встречу с гетманом.

- А что ж он сам не пришел за говорить хочет? – прокричал Иван Большой. Он знал Паца.

Хитрый и умный гетман литовский успешно бился со шведами в Курляндии во время их вторжения в Польшу, и даже одержал уверенную победу. Бился под Шкловом, когда русские войска под командованием князя Черкасского почти дожали Раздивилла. Но более всего для Тухачевского было важным, что именно этот лях взял Вильно. Да он был не один, но именно он пожег все предместья и целый год изводил защитников голом и приступами. Защитники крепости сломались, дух их иссяк, и они сами себя прокляли, выдав воеводу Даниила Мышецкого, которого проклятые ляхи обезглавили. Царствия ему Небесного, жизнь за Родину отдал как мученик.

- Не пристало гетману под стены ходить. – улыбался в ответ на вопрос Тухачевского лях.

- Не пристало воеводе со стен спускаться. – прокричал в ответ Шапран.

- Либо здесь говорите, либо говорить нам не о чем. – твердо ответил Иван Большой.

- Хорошо. – склонил голову шляхтич. – Будь по-вашему, паны защитники.

Отряд развернулся и двинулся к литовскому лагерю, шагая по глубокому снегу.

- Вообще ничего не понятно. – потер лоб сотник.

- Что хотели… - скорее утвердительно пробормотал городовой казак.

- Да очередная ляшская хитрость. – махнул рукой Шапран и хохотнул. – Либо очередная ляшская дурость.

- Всем по своим местам! – пробасил воевода и народ быстро стал расползаться по стенам, башням и крепости. – Держать ухо в остро! Ждать приступ!

- Всем по местам! Не завай, ребята! – продублировали командиры. Воины начали двигаться еще быстрее.

Воевода понимал, что такая попытка переговоров не бывает просто так. Пац умел осаждать крепости. И вполне очевидно, что это мог быть отвлекающий маневр.

- Опять едут. – указал Шапран в сторону литовского лагеря.

Та же пятерка литовцев, но теперь с конным отрядом, белый стяг, но теперь верхом и с телегой или досками на колесах завешенной белой простыней.

- Это еще что? – себе под нос пробормотал Тухачевский.

- Пан воевода?! – прокричал шляхтич.

- Что еще? – ответил Иван Большой.

Телегу поставили на дыбы. Зачем еще?

- Пан гетман знал, что не захочешь ты идти на переговоры. – улыбался лях. - Знал, что крепость не сдашь. Поэтому отправил тебе causa finis belli. Вескую причину.

Шляхтич одним движением сорвал со стоящей телеги простыню и сердце воеводы замерло.

Сотник рядом грязно выругался.

- Это кто? – шепотом спросил Серго у городского товарища. Тот выглядел ошеломленным.

- Иван Меньшой… - ответил тот.

Шапран выругался еще грязнее.

Лицо воеводы стало белее снега, что сжимали его кулаки.

Брат не был изранен, но был связан. Во рту белел кусок тряпки. Как его поймать могли в окрестностях? Как он сам попался? Почему не бился насмерть?

- На вылазку? – предложил Серго. – Быстро выйдем, да порубаем всех.

- Не успеете. – одними губами произнес Тухачевский. – Может они на это и рассчитывают.

- Что делать? – спросил сотник.

Воевода ответил и шляхтичу и ему:

- Я своей