Война - Всеволод Витальевич Вишневский

— Хозяину. Хозяйке.

Вошедшие опустились на лавку. Вторая смена жильцов — газовщики — пришла с ночной работы. Они сидели молча, понуро, слабо реагируя на посторонние звуки. Тягостная усталость делала их безразличными. Платье их было мокро и грязно. Хозяйка налила им чаю. Люди пошевелились. Один стал пить, грея обе руки о кружку. Другие поднялись, пошли в угол и повалились на тряпье.

— Разделись бы.

Люди не ответили. Они уже засыпали.

Хозяин сдавал только бессемейным. Так по углам жили семьдесят процентов холостых и сорок три процента семейных рабочих Санкт-Петербурга.

Над позеленевшими от болотной сырости, кривыми и старыми домами шел дым из полуразвалившихся труб.

Просыпался рабочий огромный Петербург: Волынкино, Тентелево, Вологодское-Ямское, Высково, Большая и Малая Охта, Выборгская, Полюстрово, Писаревка, Новая и Старая Деревня, Голодай; с трудом находимые на плане города улицы Болотные, Красножабицкие, Кра-пивинские, Заставские, Задворные, Прогонные, Глухие, Дребезговые, Тобольские и Камчатские.

Рев заводских гудков обрушивался в рабочих слободах на «низы», подымая людей, и был еле слышен в центре города — «верхам».

СОЦИАЛЬНЫЕ ГРУППЫ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ

Рабочие привычно шагали к заводу по черно-рыжему месиву. На шоссе было посуше. На своих местах стояли городовые — в плотных черных пальто, толстые, «непромокаемые».

Люди шли продавать свою рабочую силу — свое единственное имущество, — для того чтобы жить. Это был вынужденный, тяжкий, гибельный труд… Производимое ими не являлось целью их жизни и работы. Оно не было им нужно. Более того: то, что они производили, — обогащало враждебный им класс.

Каждый брел туда, где он «свободно» нанимался. Туда, откуда он мог «свободно» уйти. «Свободные» рабочие шли «свободно» продавать двенадцать, четырнадцать, шестнадцать часов своей жизни в сутки собственникам сырья и машин.

Рабочие могли не продавать свой труд собственникам и этим обречь себя на голодную смерть. Собственники могли не нанимать рабочих и этим приостановить нарастание своих прибылей. И то и другое было невозможно при наличии капиталистических производственных отношений, поддерживавшихся царем, законом, всей системой власти в империи Российской.

***

На металлургическом заводе работали тысячи людей.

Заводская усадьба занимала тридцать десятин. Она была огорожена с трех сторон; четвертой — выходила к взморью, к устью Невы сырым, болотным выступом.

У ворот тянулись мелочные лавки, торговавшие холодными ц клейкими пирогами, грибами, кислой капустой, солеными огурцами, клюквой…

В глубине подходных каналов стояли суда и баржи. Сплошные завалы ржавеющего железа и лома тянулись вдоль забора. Травой зарастали какие-то тихие тропинки и забытые узкоколейки. Брошенные машины начала прошлого века, с едва различимыми британскими клеймами, покрывались рыжей корой.

Ветер нес черный дым с Морского канала и из порта. В лесной и угольной гавани мачты выстрелены в небо. Они темны, как горелый лес.

Беззвучно шли пароходы на запад — за границу — в порты Старого и Нового Света и каботажем в Устье, Усть-Лугу, в ближние порты Эстляндии, Лифляндни, Курляндии и великого княжества Финляндского.

Мимо Кронштадта шел из России лесной товар, пенька и веревки, кожа, поташ, масло коровье, яйца, сало скотское, смола, рыба сушеная и соленая, лен и пряжа, зерно, мука ржаная, пшеничная, крупчатая, ячмень, овес, бобы, горох, холст, щетина, меха, мануфактура, сахар, спирт, изделия из оного и другие товары.

Из-за границы же и из портов великого княжества Финляндского, а также из Эстляндии, Курляндии и Лифляндии шли в Россию, в Санкт-Петербург: уголь каменный, кокс, химические продукты, масла растительные, глицерин, вещества дубильные, краски и вещества красильные, машины, чугун, железо, сталь, свинец, бумажная масса, целлюлоза, хлопок-сырец, шерстяные и полушерстяные изделия, шелковые изделия, рис, кофе, чай, табак и прочее, и прочее.

К заводу вели каналы застойные и черные. Сюда подвозили английский уголь. В годы 1854–1855-й, когда Англия вела с Россией войну, уголь шел точно так же, ибо и во время войны «business as usual»[3]. Был изменен только флаг зафрахтованных под уголь судов.

Каналы были свидетелями двух столетий. Некоторые баржи были так же ветхи, как брошенные британские машины. Вода прогрызла палубы и люки, сломала тралы, изъязвила переборки. Искалеченные сходни как бы судорожно впивались в берег.

Разрушались следы первой поры фабричной России. А рядом гремело гигантское предприятие: оно лило, формовало, сверлило, точило и шлифовало металл. Кирпичные цеха почти вековой давности, сарайчики и деревянные срубы чередовались с новыми колоссальными светлыми строениями. Птицы взвивались среди лопухов, подорожников, лютиков и крапивы при появлении вагонеток на пустырях, постепенно всасываемых предприятием…

Все это, отображенное в литературе как «пейзаж» и называемое только своими именами: «завод», «барак», «склад», «лавка», «лом», «гавань», «пароход», «груз», «узкоколейка» и т. д., с прибавлением к ним художественных эпитетов, — являлось «капиталом». Все это — сырье, средства производства и средства существования — было инвентаризировано и принадлежало определенным немногочисленным лицам. Они, используя рабочую силу многих, употребляли все эти предметы для нового производства товаров, их обмена и извлечения прибыли для себя.

***

Владелец завода господин Языгов вставал по гудку — согласно фамильной традиции. Роста он был среднего, волосы имел русые, лицо чистое, года рождения был 1880-го, особых примет за ним не значилось, если не считать:

I. Завода из многочисленных старых и новых корпусов кирпичных, крытых железом, частью деревянных, частью бетонных, со станками, моторами и прочим оборудованием.

Оценка Р. 27 500 000

II. Жилого дома, 2-х этажного, частью 3-х этажного, каменного, стиля ренессанс, крытого железом. Стены снаружи и внутри оштукатурены. Потолки частью лепные. Полы паркетные. Отопление паро-водяное. Стены частью оклеены обоями, частью окрашены масляной краской. Внутренние лестницы каменные. Под домом устроено подвальное помещение под. сводами.

Оценка Р. 286 200

III. Конюшни и служб одноэтажных. Передний фасад частью 2-х этажный. Строение каменное, крытое железом. Полы в жилых помещениях дощатые, крашеные, в конюшне ребристые плитки, в стойлах бетонные полы и сфагнум[4]. К Стойловые заграждения дубовые с верхними железными решетками и латунными шарами. Стены внутри оштукатурены, панели облицованы глазированными (стеклянными) плитками. Потолок бетонный, с верхним светом. Отопление паро-водяное.

Оценка Р. 60 000

IV. Каретного сарая и прачечной. Сарай одноэтажный и прачечная 2-х этажная. Строение каменное, крытое железом. Стены внутри оштукатурены. Потолки в прачечной оштукатурены, полы бетонные. Второй этаж занят сушилкой. Внутренняя лестница каменная.

Оценка Р. 30 000

V. Сарая деревянного, крашенного масляной краской, крытого железом. Занят под кладовую служащих.

Оценка Р. 1 000

VI. Сада и площадок: крокетной и для лаун-тенниса; зимой — катка.

Оценка Р. 500

VII. Оранжереи частью каменной, частью остекленной, крытой железом. Печи железные.

Оценка Р. 28 000

VIII. Дворницкой. Строение