Наагатинские и Салейские хроники - Екатерина Ивановна Гичко

– На… – сарен облизнул пересохшие губы, – на какой срок вы хотите взять заботу о моей дочери?

Хайнес улыбнулся ещё шире.

– На два года.

Сарен, уже не скрываясь, уставился на завещание.

– Если за это время в её сердце не проснётся ответная любовь, она будет полностью, – голос хайнеса зазвучал особенно вкрадчиво, – свободна.

– Боюсь, вы мало знаете мою дочь. Она беспечна, непослушна и… не всегда владеет собой. Лекарь душ подозревает, что её внутренний мир слишком отличается от нормального. И вряд ли это можно изменить.

– Мой лекарь уже осмотрел её, и на его взгляд госпожа Лийриша – очень здоровая и энергичная девушка. В ней нет ни единого признака сумасшествия. Да, она несколько запугана, – синие глаза прищурились, – недоверчива и подозрительна, но эти черты, как правило, чаще проявляются не из-за ущербности души, а из-за образа жизни. Если не считать её ран, она совершенно здорова.

– Боюсь, она будет скучать по сёстрам, – не сдавался сарен.

– Они могут приезжать к ней, когда захотят, и быть здесь столько, сколько пожелают, – милость хайнеса была воистину безгранична.

– Лийриша очень упряма, вряд ли она захочет покидать семью.

– Я уверен, что захочет, – несмотря на улыбку, повеяло холодом. – Мне показалось, что она мечтает сбежать.

– У Лийриши возраст противостояния. Она не может простить мне смерти матери, хотя моей вины здесь нет. Но, повзрослев, она будет сожалеть.

– Сарен, – теперь уже исчезла и улыбка, – я могу провести небольшое расследование, в которое попрошу включиться управляющих Жаанидыйского банка, и это расследование не завершится для вас ничем хорошим. Даже если за вами нет грехов. Если я что-то хочу – я это получаю, – в голосе Сильнейшего зазвучала сталь. – А я хочу, чтобы ваша дочь Лийриша осталась в моём доме. Вы посмеете мне отказать?

В кабинете повисла тишина. Сарен и хайнес не отрываясь смотрели друг другу в глаза, и сарен не выстоял и отвёл взгляд.

– Не посмею.

– Рад, – хайнес подтянул завещание к себе.

Под завещанием лежал ещё один лист, который повелитель и подтолкнул к лису.

– Подпишите.

В документе прописывалось, что он, Рони Холлый, уступает право опеки над своей дочерью Лийришей Иерхариду Ийехаѝдыю. Внизу уже стояли сдержанная чёткая подпись хайнеса и дата. Сарен ещё раз посмотрел на повелителя и его помощника, размял пальцы и всё же потянул руку к перу.

В тот же миг, как подпись была поставлена, бумагу выдернули из его рук, и помощник хайнеса деловито заверил передачу опеки своей подписью.

– Благодарю, – повелитель снова улыбнулся. – Я пришлю слуг, чтобы они забрали вещи госпожи Лийриши. Светлого вам дня, сарен.

– Спасибо, повелитель.

Сарен поднялся и со слегка оглушённым видом покинул кабинет.

Холодность тут же исчезла с лица Иерхарида, и он с интересом посмотрел на Врея.

– Ну как?

Тот поспешил округлить глаза в восхищении.

– Вам так идёт властный образ!

Лийриша проснулась к вечеру, но занятый делами хайнес смог прийти только ближе к ночи, пропустив ради беседы с девушкой бал.

Приоткрыв дверь, Иерхарид с интересом заглянул в слабо освещённую комнату и тут же столкнулся со злыми зелёными глазами. Глаза смотрели на него из-под края одеяла, в которое девчонка завернулась, как в кокон, и, нахохлившись, сидела по центру кровати.

Увидев хайнеса и его помощника, женщины-сиделки мгновенно вскочили и поклонились.

– Прошу оставить нас наедине, – ласково попросил он и многозначительно взглянул на Врея.

– Одинокой молодой девушке неприлично оставаться наедине с мужчиной. Особенно с неженатым мужчиной, – непреклонно заявил помощник, и Иерхариду пришлось смириться с его присутствием.

Женщины торопливо покинули комнату, и Иерхарид, подтащив кресло ближе к постели, сел. Девчонка воззрилась на него с обжигающей ненавистью.

– Простите меня, госпожа Лийриша, – Сильнейший неожиданно покаянно опустил голову, а его помощник недовольно поджал губы, – я неправильно оценил ваши устремления и едва не отобрал у вас надежду на лучшее.

– Вы о чём?! – дикой кошкой зашипела Лийриша.

– Я увидел в вашем желании выйти замуж лишь юношескую глупость, в то время как вы пытались сбежать из семьи и стать для них недосягаемой.

– Вы… – девушка непонимающе уставилась на него, и Иер продолжил:

– Согласно законам Салеи, вступившие в брак считаются совершеннолетними и имеют право вступить в наследование, даже если в завещании оговорен иной возраст. Вы ведь из-за этого хотели выйти замуж? Вам больше не нужно идти на это. Правящая семья объявила над вами опеку как над возможной невестой…

Некоторое время девчонка смотрела на него широко распахнутыми глазами, а затем в ярости вскочила на ноги. Одеяло легло на её плечи плащом.

– Я знаю, что вам нужно! Думаете, я поверю, что вы хотите помочь?

Утренняя истерика всё ещё не до конца выветрилась из головы Лийриша, и эмоции с лёгкостью захлестнули её, вытесняя способность здраво мыслить.

– Это всё из-за этого проклятого наследства! Вы хотите прибрать его к рукам! – девчонка обличающе ткнула пальцем в ошарашенного хайнеса. – Выдадите меня за кого-нибудь из своей семьи, заморите и заберёте всё себе.

– Боги, госпожа, да зачем нам это? – поразился Иерхарид. – Правящая семья, слава богам, довольно богата.

– Казне нужны деньги всегда! – уверено заявила девушка.

– И не поспоришь, – оценил довод Врей.

– Врей, выйди, – мгновенно взъелся на помощника хайнес.

Тот оценил злость господина и без спора покинул комнату.

– Госпожа Лийриша, прошу, выслушайте. Правящая семья не может так просто забрать вас у родителей, – попытался объяснить Иер. – Мы не можем нарушать законы Салеи и подавать дурной пример. Мы можем либо принять вас в семью как нашего ребёнка, но тогда вы потеряете право на наследство матери, либо раскрыть над вами крыло официальной опеки. Опеки обоснованной.

– Как над возможной невестой?! – злилась девушка.

– Госпожа, ваш отец жив, – вкрадчиво произнёс Иерхарид. – При живых родителях опеку можно взять, только если они оказались… плохими родителями. Возможно, ваш отец… плох. Но… безответственность бросит тень не только на него, но и на всю семью Холлый. На ваших сестёр тоже.

Тяжело дышащая