Наагатинские и Салейские хроники - Екатерина Ивановна Гичко

– И это было бы дольше. Откровенно говоря, – хайнес смущённо улыбнулся, – у меня нет времени заниматься расследованием. Проще немного нажать на вашего отца, вынудив его подписать передачу опеки, и объявить вас возможной невестой.

– Вы врёте, – продолжала стоять на своём Лийриша, но уже без прежнего энтузиазма, – обманываете меня.

– Госпожа, – хайнес неожиданно поднялся и взошёл на кровать.

Пискнув, девушка отшатнулась к изголовью, но повелитель шагнул за ней и, поймав её дрожащие ладони, прижался к ним губами.

– Не нужно меня бояться, – ласково произнёс он, заглядывая под нависший над лицом Лийриши угол одеяла. – Вы такой ребёнок, а совы не могут убивать детей. Я даю вам слово, что за два года, что вы пробудете здесь, никто не посмеет принуждать вас к замужеству. И я сделаю всё, чтобы исключить возможность покушения на вашу жизнь. В тридцать лет вы станете самостоятельной и очень богатой женщиной.

– И я не выйду замуж? – тихо-тихо спросила девушка.

В её глазах отчётливо мелькнул страх.

– Если не захотите, не выйдете, – осторожно ответил Иерхарид.

– Статус невесты правящего рода отпугнёт всех, – теперь страх звучал отчётливее.

И хайнес заподозрил, что девочку воспитали с мыслью, будто без поддержки мужа или отца женщине не выжить. Иерхарид остро ощутил страх этого одинокого ребёнка, который всех боится и боится остаться один.

– Думаю, через два года вам самой не очень-то захочется замуж, – улыбнулся он.

– А если захочется? – огрызнулась девушка.

Иерхарид лукаво прищурился.

– Тогда я сам на вас женюсь.

Пару секунд Лийриша хлопала глазами, а затем сообразила, что хайнес шутит, и фыркнула. Странно, но шутка заставила её расслабиться.

– Вы старый, – закатила она глаза, – и красивый.

Иерхарид рассмеялся и погладил девушку по голове. Точнее, по одеялу.

– Тогда постарайтесь и найдите себе за эти два года молодого и некрасивого мужа. Иначе быть вам моей женой, а ваше наследство бесследно канет в государственной казне.

– Не надо со мной шутить, – Лийриша попыталась увернуться от ласковой руки, – я вам всё равно не поверю.

Мама говорила, что отец тоже сперва был очень ласков и нежен. Но она, Лийриша, такой глупой не будет!

– И не надо говорить, что вы меня никогда не обманете!

– Я? – весело вскинул бровь Иерхарид. – Но я же уже обманул вас. Сегодня. С ядом. И обману ещё не раз.

И, рассмеявшись, сошёл с кровати, оставив обескураженную девушку.

– А сейчас отдыхайте, госпожа Риша. Я не думаю, что вам стоит появляться на балу. Конечно, не запрещаю, но… – белые брови Сильнейшего многозначительно приподнялись, – давление вниманием будет грандиозным. Спокойной ночи.

Дверь за спиной оборотня закрылась, и Лийриша с размаху села на постель.

– И ещё, – дверь опять открылась, и хайнес заглянул в комнату. – Не кусайте больше Винеша. У него золотые руки, и каждый откушенный от них кусочек я буду воспринимать как кражу.

Корыстная. Глава 7. Безопасное место

– Всё ещё думаешь, что забота об этой девчонке – хорошая идея? – Риш скептически посмотрел на отца.

Тот в свою очередь смотрел на золотисто-красные осколки полусаженной вазы, украшавшей холл. До этого момента украшавшей. Прекрасный образец золотой керамики, покрытый красной глазурью и расписанный мелкодетальными сюжетами. Рисунки состояли только из чёрных линий, и глаз не сразу мог выхватить на красном фоне все части. Оттого Иерхарид любил смотреть на вазу, почти всегда находя что-то новенькое.

Древняя ваза стояла в нише в четверти сажени от пола. Слуги всегда с большим почтением обмахивали её от пыли, а раз в три месяца приезжал реставратор, неизменно восхищавшийся предметом искусства и не находивший в нём изъянов. При следующем визите его ждёт большое потрясение. Надо Винеша попросить сразу отрядить в помощь старику кого-нибудь из учеников, а то прихватит сердце или ум помутится.

Почувствовав взгляд, Иерхарид повернул голову и тут же засёк Лийришу. Девчонка выглядывала из-за арки на третьем пролёте лестницы и смотрела на него искренне испуганным взглядом. Что бы она ни замыслила изначально, бить вазу, похоже, не собиралась.

– Эй, мелкая, что это такое? – Риш тоже засёк девочку и клыкасто ей улыбнулся.

Та вместо ответа шагнула за арку, но полностью не скрылась, продолжая наблюдать за хайнесом.

– Риша, ну зачем ты так? – Иерхарид добросовестно добавил в голос как можно больше печали и с сожалением взглянул на осколки. – Мне очень-очень нравилась эта ваза.

Девчонка ощутимо занервничала, в глазах помимо испуга мелькнул стыд. Иерхариду даже померещился виновато извивающийся рыжий хвост. И почему-то не один.

– Простите, – пискнула лисичка и позорно ретировалась.

– Куда? – гаркнул Риш. – От «простите» ваза не склеится.

– Риш, оставь, – Иер придержал сына за локоть.

– Ты её балуешь, – строго выговорил ему Риш и, присев, подобрал один из осколков.

Внимательно осмотрев золотой скол, хайрен с досадой вздохнул.

– Какую красоту угробила, поганка. Такое сейчас не делают.

Увы, Иер не мог не согласиться, и утеря вазы его искренне печалила. Изготовлением золотой керамики продолжали заниматься и ныне, но современные поделки на сколе были куда светлее и разбалованному хорошими вещами хайнесу казались просто жёлтыми. Вздохнув, Иер отступил, дозволяя мнущимся рядом слугам заняться уборкой.

– Может, отправим её к Вотым? – предложил Риш. – Их стая детёнышей давно уже перебила всё мало-мальски ценное.

– Почему вы сразу вспоминаете про Вотых? – Иер, прищурившись, посмотрел на Врея, заподозрив заговор. – Вы боитесь малышку?

– Что? – изумился Риш.

– Просто не понимаю, почему вы предлагаете отправить её к нашим самым сильным и опасным союзникам. Опасаетесь, что кто-то другой с ней просто не справится? Помилуйте, господа, это просто перепуганный недоверчивый ребёнок. Нужно всего лишь проявить терпение и понимание. С тобой, Риш, проблем было куда больше. И припомнить не могу, сколько ты перебил всевозможных ваз.

Скривившийся сын промолчал. Врей же сделал вид, что вовсе не услышал обвинений в трусости.

Почему помощник и сын с такой настороженностью относятся к девочке, Иерхарид понять мог.

Врей в принципе ко всем относился с подозрением. Должность помощника хайнеса не позволяла ему относиться к кому бы то ни было с доверием.

Риш же… в душе оставался ревнивым ребёнком. Иерхарид позволил себе сдержанную улыбку. Его