Перегрины. Правда за горизонтом - Василий Кленин

– Боишься, – кивнул сумасшедший старик. – А можешь объяснить свой страх богу? Бессмертному и неуязвимому. То-то же. Вот и решил ЙаЙа понять нас – свое самое странное творение. Решил сам стать муравьем, вкусить полной чашей все наши муравьиные боли и страхи. Вот это настоящий божеский подвиг – отказаться от всемогущества, на любое зло отвечать лишь добром, вынести полную чашу страданий. И при этом не ждать воскрешения. Иначе, какой же тогда подвиг?

Крукс глубоко вздохнул и откинулся на подножие креста, у которого они сидели. Морту был так потрясен, что на этот непочтительный жест уже просто не обратил внимания.

– Бог страдал за нас. Вот такого бога я люблю! Не могу не любить. Но ведь и он после этого стал нас любить, Морту! Прочувствовал нашу несовершенную жизнь и полюбил! Что раньше делал ЙаЙа – карал нерадивых и награждал верных. Острова грешников Содому и Гуамору он сжег и утопил, праведному же императору Шалумуну прислал с неба 900 красавиц-жен. А после Креста воскресший Исус спустился с небес и дал новый завет – возлюби ближнего своего. А? Каково!

– А зачем же потом ЙаЙа утопил империю? – машинально спросил Морту.

Патрон резко вскинулся и зло глянул на молодого священника. Потом вдруг хитро прищурился и улыбнулся.

– А-а! Все-таки можешь думать! – и погрозил пальцем Морту. – Да. Утопил Империю в водах Океана. Потому что новая вера, новый завет требовали чистоты. Потому и открыл путь к Прекрасным островам для праведных. Потому и научил Исус Ноя строить ковчеги и велел ему принимать любого, кто придет к нему с крестом. Исус дал шанс спастись каждому. И спаслись многие – не одна и даже не две сотни христиан. Лишь самые закоренелые слуги Мабойи ушли на дно Океана со всей Империей.

– Ной уплыл на закат лишь с праведными. Теми, кого на Прекрасных островах зовут Первыми. Но почему и здесь не возникло Царствие небесное? Почему здесь оказались ара, что не ведают Исуса, а ЙаЙа чтут как обычного духа? Почему даже некоторые Первые люди отвернулись от Божьего слова? Бьорги приносят кровавые жертвы черным духам, макатийцы такие же. И есть ферроты, чтущие ревнивого и мрачного Геммия! – Морту вдруг почувствовал, что ему начинает нравиться эта игра в каверзные вопросы. Особенно, то, что теперь не Крукс ему их задает, а наоборот.

– Верно заметил, толстяк, не возникло Царствие небесное. И многие, даже некоторые из нас, отвернулись от Креста. Ты замечал, что у любого предмета есть тень? Даже у таких прекрасных вещей, как воздушные облака. Так и в любой душе, даже самой чистой, есть темный уголочек, где свил свое гнездо Мабойя. И каждый день, каждый миг он думает о том, как бы вырваться на волю. Сидит в глубине свернувшаяся в клубок змея и ждет, когда ты дашь слабину, – острые глаза смотрели в самую душу Морту, как будто уже видели эту змею.

Юноша поежился, потому что от взора патрона наверняка не могло укрыться, какая эта змея жирная и как много места занимает в душе.

– А потому о вере нельзя забывать ни на день! – Крукс уперся пальцем в рыхлую грудь молодого священника. – Молиться и помнить, какую жертву принёс нам Исус. И быть готовым сделать не меньшее. Не меньшее!

Морту сложил молитвенно руки и призвал краткой молитвой ЙаЙа и Исуса.

– Кто-то не смог, – вздохнул старик, взъерошив свои жидкие бесцветные волосы. – Наши родичи с Примеры* дали змее Мабойе захватить свои души. Но мы сберегли веру. Наши братья передают Божье слово из уст в уста, мы крестим и спасаем души многих ара, что служат нам. А теперь еще и летапикцы заинтересовались истинной верой. Так что это уже наша забота – построить здесь Царствие небесное, сынок.

Патрон вдруг хлопнул себя по лбу.

– Тибурон* меня пожри, я ж зачем звал тебя! Уже много лун на окраинных портойских островах никто из священников не крестил новорожденных, не венчал новобрачных, не отпевал покойников. А братья мне сказали, что ты еще ни разу не отправлялся в Донасемитию. Нести веру в отдаленные селения, вершить таинства – труд почетный и тяжкий. Грех отказываться от почета, которого достоин. Еще больший грех – сваливать общую работу на других!

Морту похолодел. Ясно, к чему ведет старик, но липкий страх заставлял молодого священника надеяться, что самые ужасные слова не будут произнесены.

– Короче, Клавдионы, благосклонно выделили нам каноэ и пару крепких гребцов ара, которые доставят тебя на все наши острова, вплоть до Суалиги. Ступай, завтра же отправляешься.

Морту попытался было встать, но ноги не слушались его. Он мог лишь сидеть и обреченно смотреть на выход из Дома ЙаЙа. Где вдалеке виднелись бесконечные и бездонные воды Багуа. Серые тяжелые волны хищно вспенивались барашками, с силой лупили по прибрежным валунам.

И ждали его.

Глава 10. Суровый ангустиклавий

Имя: Нефрим Мехено. Место: Остров Вададли

Нефрим бегом кинулся к своим воинам, которые столпились у лежащего. Раздвинув молодежь, он протиснулся внутрь круга. Там на земле, держась обеими ладонями за лицо, лежал паренек. Юный Кентерканий, Мехено так не запомнил его имя. Семья прислала самого молодого сына – ему нет и пятнадцати лет. Мальчишка старался поболее других, но сил, разумеется, не хватало. Вот и сейчас он, видимо, не успел защититься и получил палкой в голову. Левая сторона стремительно опухала и наливалась багровыми тонами. Крови нет – это хорошо. У портойев можно сильно избить противника, но настоящая вражда могла начаться только, если пущена кровь. И здесь уже трудно объяснить семьям, что это тренировка, что ребята учатся воевать, а без ран в учебе воинами им не стать.

Травмированный паренек постанывал от боли, но сдерживал слезы – терпеть лишения они здесь приучились быстро. Начальник оглядел свое маленькое воинство – одиннадцать молодых парней сгрудились вокруг товарища, один из них стыдливо прятал оружие за спину. Ну, конечно, опять Тибурон! Сын советницы Прецильи постоянно кого-то калечил в учебных потасовках – этот здоровяк всегда кидался в схватку с неистовостью, совершенно не задумываясь, что перед ним не враг, а товарищ по оружию.