Перегрины. Правда за горизонтом - Василий Кленин

– То есть они месяцами никак на семью работать не будут, а мы их кормить должны? – возмутился советник.

– Если через несколько месяцев в залив Кагуама войдет флот врагов, их в любое время дня и ночи встретит хотя бы несколько десятков готовых к бою воинов. Стоит это потраченной еды, уважаемый? – ответил вопросом на вопрос Нефрим. И добавил: – Я больше скажу. Придется не только на еду тратиться. Умельцев придется привлечь, чтобы изготовить хорошее оружие, защитное снаряжение. Многое придется сделать, с ровного места ведь войско создаем.

Сервию было очень больно. В зубах, в руках, в груди. Но он смотрел на огромного мальчика Нефрима и улыбался.

Глава 7. Сильный мужчина

Имя: Каменный Хак. Место: Остров Вададли

Хак оставался в одной набедренной плетенке, скинув доспех у входа. Он развалился на полу на куче мягких пуфиков, и у него больше не оставалось сомнений: эта перезрелая портойка вознамерилась отведать его большого хака. Мысль возникла еще днем, когда после Совета к Хаку пробралась смущенная девчонка с остренькими зачатками титек и, корявя язык Первых людей, передала приглашение на ужин от советницы Прецильи Луксус.

Бьорг хорошо запомнил ее – единственную женщину среди старых мужичков. Он тогда сильно удивился, что бабу допускают до дел мужчин. Нефрим позже пытался объяснить: мол, была женой главы семьи Ремуса Луксуса и уже тогда гребла им, как хотела. Ну а после смерти стала заведовать хозяйством. Так уж вышло, что старшими у нее были только дочери, а сыновья – совсем крохами. Некому было принять власть в семье, и в итоге баба даже в Совет прорвалась.

Прецилья вошла в комнату с деревянным блюдом в руках, на котором дымилось мясо. Похоже, зажарили морского толстяка манати*, судя по запаху, мясо свежее. А в центре самая вкуснятина – жареная курица. На Примере кур так и не могли развести в должном количестве, зато у портойев этой птицы было много.

«Хак не чванлив, Хак может признать, что работяги из портойев отличные, бьорги так не умеют. Зато бьорги умеют убивать врагов и нежить женщин!» – победно завершил гость непривычно длинную для себя мысль.

– Угощайся, славный Хак! – улыбнулась Прецилья и присела с блюдом подле бьорга. – Это самое лучшее мясо в моем доме – для тебя. Чтобы ты был сильным! Потом нам принесут фрукты и попить.

– Я и так силён, – рыкнул Хак и впился зубами в куриную ногу.

Он нагло разглядывал Прецилью тем же плотоядным взглядом, каким только что смотрел на мясо. Эта женщина выделялась не только своим статусом. Кровь Первых людей в ней просто кипела. Длинные густые волосы были даже светлей, чем у самого Хака, и, наверное, светлей, чем у всех портойев, которые, по большому счёту, больше смахивали на ара, чем на настоящих Первых. Плетенка почти не мешала рассмотреть ее отвислые, но богатые титьки, тоже нехарактерные для дикарок.

Правда, старовата. Морщиниста. Но бабенка еще вполне! Хаку особенно понравилась статность портойки. Она не оплыла вниз складками жира, как это нередко бывает с женами бьоргов, не ссутулилась в три погибели, сидя у очага. Хак не удивился бы, узнав, что Прецилья может грести веслом наравне с мужиками или метнуть копье. Обдумывая это, бьорг поневоле начал возбуждаться.

– Вкусна ли моя еда, дорогой гость? – с еще более сладкой улыбкой спросила женщина, кокетливо убрав с его бороды кусочек курицы.

– Пойдет! – промычал гость, утираясь волосатой рукой. – Видно, что свежатина!

– А ты не удивился… когда получил мое приглашение, славный Хак? – отведя глаза в сторону, снова спросила Прецилья. – Ты не думал о том, зачем я тебя позвала?

Хак только многозначительно хмыкнул и снова отвалился на пуфики, дожевывая мясо и демонстрируя советнице свое могучее тело воина. Плечи, грудь его покрывали шрамы и татуировки, на пузе и руках клубилась рыжеватая шерсть. Конечно, он понимал, зачем она его позвала! Живя среди худосочных портойев, как не захотеть настоящего воина! Таких, как хотя бы Нефрим, на этих северных островках были единицы. «Но даже Черноголовый – лишь тень могучего Хака!» – снова ударился в философствования гость.

Вообще, он бы уже бросил все эти игры словами и подмял бабу под себя. Большой хак рвался в бой! А доесть мясо можно и после, так даже лучше. Но бьорг помнил, что перед ним все-таки не безродная девка, а знатная женщина. К тому же он сам тут как-никак при посланнике состоит. Так что скандалы не нужны. И поэтому Хак терпел.

– Дело в том, что я за всю свою жизнь не бывала нигде, кроме красавца Папаникея и Вададли, – лукаво посмотрела портойка на излучавшего мужское тщеславие гостя. – А ты так много видел! Ты наверняка совершил множество подвигов и убил врагов бессчетно! Расскажи мне! – и Прецилья прилегла на подушки рядом, положив обе ладони на толстое плечо.

Бьорг чуть было не взревел – эта баба играет с ним! Но поток лести и прикосновение рук его немного успокоили. «Ладно, пусть ее играет. Можно и так – Хаку и тяжелее женщины доставались», – успокоил он сам себя и потянулся к блюду за жирным куском с нежного брюха макати.

– Что тебе рассказать о Теранове, – мечтательно прикрыл глаза воин. – Ты, выросшая на островках, даже не можешь себе это представить. Ты же видела Багуа? Эти бесконечные ряды волн, уходящие к горизонту. Вот так же и там: стоишь на горе, а во все стороны до самого горизонта – волны. Только это не вода, а лес. Огромное зеленое море, во все стороны. И воды не видать.

Прецилья искренне охнула, силясь вообразить себе эту картину. Похоже, у нее не очень получалось.

– Как называется бухта, на которой стоит ваше селение?

– Кагуама, – женщина стерпела пренебрежительное «селение». А может, пропустила мимо ушей, увлеченная рассказом.

– Так вот, на Теранове есть река шире, чем Кагуама. Я сам видел ее – она огромна! Был поход, во время которого мы ушли далеко на юг и уперлись в эту реку. Она так велика, что в ней водятся тонины* и кайманы. Но вода