Перегрины. Правда за горизонтом - Василий Кленин

– Я безмерно уважаю тебя, советник! И чту твою мудрость! Но умоляю тебя: передумай! Ты родился на Папаникее, как и я, и тебе хочется провести последние годы на холмах твоей юности. Я… Мы все постоянно мечтаем о Папаникее… Но какова цена! Эта война, даже окажись она победоносной, станет концом портойев! Подумай, Сервий. Не зря же все вокруг говорят о твоей мудрости. Подумай и отговори прочих!

– Выходите, – изможденный хозяин дома откинулся на подушки.

Внезапно меховая занавесь у дальней стены заколыхалась. Оказывается, за ней не было никакой стены! А спинки шиншилл скрывали тайную комнату. Тайную комнату, за которой всё это время скрывались люди.

Полог откинулся, и в зал один за одним вошли советники. Первым среди них был его собственный дядя – Кабалус Мехено. Среди прочих воин узнал глав Принципов, Перегуинов, внука и племянника самого Сервия и еще нескольких мужчин – тоже, преимущественно, глав семей.

Немного оробев, Нефрим привстал. Люди, вышедшие из тайной комнаты, его смущали. Потому что, если и должны в ней сидеть заговорщики, то уж точно не эти! Не только Хитрый Кайман внимательно подсчитывал в зале Совета сторонников и противников войны. Переводчик посла – тоже это делал, правда, по своим причинам. И сейчас перед ним как раз собрались в основном противники войны. Но и противники тоже не самые заметные. Не было в комнате суетливого и крикливого толстяка Гуанея Лигуна. Отсутствовала женщина-глава Прецилья Луксус. Зато перед ним Алей Перегуин, явно не вписывающийся в эту компанию. Ведь это именно она начал кричать, что Папаникей «должен быть нашим». А больше всех сюда не вписывался хозяин дома. Бессмертный Сервий, который одной фразой смутил Совет, потревожил умы советников, ранее даже не задумывавшихся о войне.

– Нет, не задумывайся так, сынок, – улыбнулся беззубым ртом Клавдион. – Не гадай… А то на тебя смотреть без смеха нельзя… а мне больно смеяться. Я лучше сам тебе поясню… Здесь, мальчик мой, собрались люди… которые намерены не допустить войну с Летапикой.

– Но на Совете вы…

– Да уж! Ты с твоим Кайманом застали нас врасплох… Я даже чесаться перестал, когда услышал его слова… Смотрю на собратьев… и не знаю – где слабое место… Кого коварный феррот постарается купить с потрохами… Кто может погубить нас… Но я старая ящерица… много пережил… И многих пережил. В этой гнилой голове еще много полезных вещей кроется… хоть по мне и не скажешь! Да, Нефримчик? Не ждешь ведь пользы от старой развалины? А я пригодился… Когда Корвал-вредина начал возражать, я самым первым закряхтел на него… Не понимаешь еще зачем? Да, для того, чтобы искренние сторонники войны не успели проявить себя… Чтобы твой посланник во мне видел своего союзника… на меня ставку сделал… и других не искал. И, судя по тому, что ты здесь, я не ошибся… Не ошибся, а?

Нефрим покраснел. Хитрость старика, которого он считал полувыжившим из ума, обошла всех.

– Прости, советник. Я не подумал об этом.

– И замечательно! Значит, и Катагуа не подумал. Что, собственно, и было моей целью…

– Но, если здесь противники войны, то где же Гуаней и Прецилья? Я видел их на Совете, их протест был заметен и слепому.

– Прецилья, она… занята. А Гуаней здесь и не нужен… Этот бедняга просто боится войны – ни меньшим, ни большем он стать не сможет… А здесь собрались… те, у кого есть особые причины не воевать. И у каждого своя.

Глава 6. Что такое война

Имя: Сервий Клавдион. Место: Остров Вададли

Люди, заполонившие зал, дышали. Сервий почти сразу почувствовал неприятную духоту. Снова скинул одеяло, но помогало мало. Невольно он запрокинул голову, распахнул малозубый рот и начал судорожно втягивать воздух.

«Надо потерпеть, – приказал сам себе Бессмертный. – Хотя бы, просто выседеть… Пусть-ка теперь остальные отдуваются… Этот… верзила нам пригодится, у него явно не только сила имеется... Или я не Сервий Клавдион».

– Здесь собрались… те, у кого есть особые причины не воевать. И у каждого своя... Корвал, мальчик, озвучь-ка свою причину.

Самый молодой член Совета не ожидал такого резкого перехода. Тем более, не ожидал, что начнут с него. Но Сервий точно знал, что этому мальчишке с подраным ухом есть, что сказать. Он на миг замялся, оглядывая окружающих, но затем уверенно вошел в общий круг и заговорил:

– Летапикцы, конечно, выжили нас с Папаникея. Но сегодня у нас нет более дружественного народа. Бить своего союзника – это не только подло, но и непрактично…

Корвал, вроде бы, закончил, замолчал. Ан на сердце его всё еще что-то лежало. Не давало покоя. И видно было по глазам, что как раз это для него важнее правильных, в общем-то, слово про верность союзникам.

И еще! – решившись, продолжил он. – Ферроты могут дать нам, может, даже сотню копий, но никогда не откроют секрет железа. Единственные, кто могут это сделать – это «дети». Вот что важно! А потому враждовать с ними – глупость.

– Спасибо, Корвал. Спасибо тебе… – Бессмертный цепко пробежался слезящимися глазами по присутствующим. – Кабалус?.. Может быть, ты?

– Могу и я, – вздохнул широкой грудью дядя Нефрима. – Папаникей, конечно, красавец. Это богатый остров. Он в несколько раз больше Вададли. Замечательно, скажете вы. А я скажу – плохо! Он в несколько раз больше Вададли! А нас не хватает сил даже этот небольшой остров освоить! Огромные территории пусты, удобные бухты не заселены. Одних полей обустроить можно в десять раз больше, чем мы имеем сейчас. А прочие острова? Те маленькие островочки, которые мы считаем своей державой. Мы говорим, что они заселены, но там живут всего по три, по пять семей портойев!

Ну, допустим, одолеем мы летапикцев. Боюсь представить, каких это будет нам стоить потерь… но предположим, что они даже будут небольшими. И как нам заселить Папаникей? Где людей взять? Придется бросить Рефигию Ультиму. Всё, что строили, всё, что облагораживали все эти годы, опять бросим и опять уплывем, чтобы строить заново? Вроде и победители, а жить начнем как побежденные. Но, боюсь, даже тогда нас на весь Папаникей не