Напарник обмену и возврату не подлежит - Лена Тулинова

обладал особой магией, способной исцелять больные души. Когда мальчик пел, люди плакали и смеялись, и им становилось легче жить. Но в те времена ремийцы и грико плохо ладили между собой, часто вспыхивали крупные драки. Дрались рыбаки, торговцы сладостями, садовники и цветочники. Семья Витторио потеряла сына в воскресенье, прямо на пороге церкви, когда кто-то из подвыпивших горожан швырнул в него бутылкой с вином. С тех пор, когда мальчики пели на уроках или богослужениях, Лаэртэ Кордия неизменно появлялся среди них и пел так, что ангелы слетались на подоконник и плакали.

– Постойте, – сказала Ферра, – а когда это случилось?

– Лаэртэ погиб около тридцати лет назад. Я был ещё совсем молодым, – сказал падре.

– Двадцать девять лет назад? – уточнила Эрманика. – И тогда же родился Альтео ди Маджио?

– Это мне доподлинно неизвестно, – сказал падре, – однако я точно знаю, что Лаэртэ перестал быть нашим певчим вместе с Альтео. Когда мальчик пропал – исчез и призрак.

– Они дружили?

– Ради их дружбы мне пришлось даже солгать отцу Альтео, – признался священник. – Я сказал, что Лаэртэ живой мальчик, не призрак в нашей церкви. Более того, я показал ему Лаэртэ, Марсио слышал его голос. Кто не слышал в ту пору, как поёт Лаэртэ?!

– Его видели… многие? Среди дня? Фантом? – изумилась Ферра.

У неё сердце чуть не остановилось, а может быть – чуть не разорвалось в ту секунду, которую она ждала ответа.

– Его видели и слышали те, кто был готов. Марсио следовало чаще посещать церковь. Из семьи Кордия лишь его маленький сын бывал у нас достаточно часто.

– Альтео, – сказала Ферра.

– Он был хороший мальчик. Мне жаль всю семью и очень печалит судьба единственной оставшейся в живых ди Маджио… Но плакать я готов только по Альтео. И по его другу Лаэртэ.

Ферра так и не пошла в этот день в полицию.

Ей надо было успокоиться и, пожалуй, не помешало бы спеть – но ведь теперь-то не было родного дома поблизости и не было ванной, чтобы запереться там как следует. Улица закончилась песчаным пляжем, пустым в это время года, а по пляжу, утопая туфлями в песке, Ферра дошла до совсем уж пустынного места. Море шумело – куда там душу! И здесь Эрманика выплеснула всё смятение и всю усталость в песне. Слова она помнила плохо, потому что слышала их всего несколько раз по радио и один раз в кино. Но они сами приходили на ум, а нет – так Ферра заменяла их на более или менее подходящие.

Медленное танго с припевом «Будешь в раю – позвони мне!» как нельзя более подходило к случаю. Оно ранило Эрманику во время фильма, остриём пройдясь по сердцу, а теперь исцеляло эту же рану.

ГЛАВА 8. Какая встреча

На другой день в комнату, которую заняла Эрманика, постучала Дженна ди Маджио.

– Простите, кама детектив, – сказала она, – но мне кажется, что ваш напарник заболел.

– Не думаю, что вам кажется, – ответила Ферра, моментально надевая брюки.

Так, в штанах и тонкой майке, босая, она распахнула дверь в комнату, где раньше жил Альтео. На кровати метался в жару юный Чезаре Гатто, и на бинтах проступила не только кровь. Пятна были бурые и желтоватые.

– Мы ведь вчера даже повязку ни разу не сменили, – покаялась Ферра. – Я обо всём забыла!

Она едва не ударила себя в лоб. По глупой голове, которой бы всё только о мёртвых думать, а о живых когда? Стажёр, словивший пулю позавчера вечером, должен был получать от своей наставницы заботу и понимание. А она едва поела вечером и тут же вырубилась. Спала – Ферра посмотрела на наручные часы – целых одиннадцать часов!

– Чезаре, – Эрманика потрогала парня за руку, – Чиро, как ты себя чувствуешь?

Он был горячий, мокрый, пах потом. Проснувшись, будто не понимал, где он. Но затем улыбнулся и сказал:

– Я хорошо, кама Ферра. Готов продолжать.

– Нет уж, лежи. Я найду врача, – распорядилась Эрманика. – Почему вчера ты не сказал, что плохо себя чувствуешь?

– Не хотел подвести вас, – ответил стажёр. – Вы были усталая, едва держались на ногах. Если б ещё и я свалился?!

– Вот ты и свалился. Боже, о чём я думала… Надо было дать тебе какое-то лекарство, сменить повязку. А я даже толком не выяснила, насколько скверная у тебя рана.

– Пустяковая. Пулю вытащили, кость не задета – подумаешь, – слабо улыбнулся Чезаре, попытался встать и болезненно поморщился. – А можно мне немного водички?

– Я присмотрю за мальчиком, мне несложно, – вызвалась Дженна. – Врача можно найти или в клинике через два квартала отсюда, это ближе к центру, или среди частных – например, на соседней улице живёт такой, зовут Андреа Нери. Соседка как-то приглашала его, когда её муж пропорол железкой ногу…

Ферра поблагодарила, но не успела ещё развернуться, как Гатто позвал её.

– Детектив, – сказал он, – я видел границу между этим миром и тем. Большой луг, берег реки. Оттуда мне сказали, что ваш голос… что его слышно даже за гранью.

– Кто… сказал? – помертвела Эрманика.

– Какой-то парень, – застенчиво сказал Чезаре. – Так и сказал: «Привет. Скажи Эрми, что её голос отлично слышан здесь, за гранью. Ещё немного, и я просто шагну обратно!»

– Ну да, конечно, – проворчала Эрманика. – Это ты просто бредишь.

– Он был по эту сторону реки. Не с той стороны. Он был… Сказал, что когда вы вернётесь, вам просто надо позвонить в колокольчик.

– Ну, ну, – сказала Ферра, понимая, что вот-вот заплачет. – Ты, главное, сам не спеши за эту грань. Рана у тебя не такая уж серьёзная.

***

Разумеется, сведения Дженны ди Маджио о докторах и больницах устарели на пару десятков лет. Доктор Нери, конечно, существовал, но он был стариком ещё когда Альтео бегал в коротких штанишках, сейчас ему перевалило за девяносто! А госпитальная клиника не занималась больными на дому. Там лишь сказали «везите к нам». Похоже было, что придётся этим озаботиться, если не сыщется подходящий и сговорчивый врач.

Ферре повернула обратно, но её окликнула женщина из палатки с овощами и ранней зеленью:

– Кама ищет доктора?