Броуновское движение - Алексей Константинович Смирнов

К тому же мне не хотелось уподобляться майорам и капитанам, которых я ежедневно нюхал в метро.

Не сложилось и употребление внутрь. Супруга моя, в медовом году, рассказывала, что вкус одеколона можно отбить, если разболтать его в стакане раскаленной вилкой. Однажды к нам в гости пришла моя бывшая одноклассница, и мы решили выполнить этот эксперимент. Наверное, мы плохо нагрели вилку: вкус остался. Я не сумел сделать больше одного глотка - в отличие от гостьи, которая, закаменев лицом, чинно и медленно, мелкими принципиальными глотками опустошила стакан.

Сейчас продают много дорогих одеколонов- очень, видимо, вкусных, но мне они не по средствам, да нет желания их покупать. Вдобавок сказывается мнение моей учительницы литературы, которая сказала на уроке, что от мужчины должно пахнуть вином и табаком.

В последний раз я соприкоснулся с одеколоном лет двадцать назад. Я выпил немного пива, и вдруг мне пришлось поехать на одну очень важную встречу, где запах этого пива не допускался.

Пришлось, подобно молодому побегу, опрыскаться ядохимикатами. Для верности я даже почистил одеколоном зубы.

Сел в такси, поехал.

Прибыв на место, я, неуверенный в себе и встревоженный, обратился к таксисту с просьбой:

- Послушай, друг, я дыхну, а ты скажи - чем пахнет?

Шофер нахмурился:

- А ну!

Он потянул носом и серьезно сказал:

- Говном каким-то - духами, что ли?

Так что одеколон для меня умер.

Фаст-фуд

За шесть рублей доставил удовольствие всей семье.

Купил дочке пирожок. Попробуй, не купи.

Я уже давно косился на эти пирожки с неодобрением, но все как-то обходилось. Ребенок ел и был счастлив.

Вчера меня кольнуло особенно острое предчувствие, но я не внял. А пирожки были похожи на красные лапы женщины, которая их продавала. Возможно, она сбрасывала их, свои лапы, на рептильный манер, чтобы быстренько изрубить в сосиски, тестом укутанные, а после у нее отрастали новые лапы, и получалась замечательная торговля.

Пирожок был с повидлом, так как последнее показалось мне безобидным наполнителем. Рептильных аналогов я не нашел.

Теперь пожинаем плоды. Весь вечер пожинали и всю ночь. И утро. Трудовые планы перечеркнуты.

Сунуть в тележку взрывпакет, посадить женщину с лапами верхом, отойти за угол, вызвать дезактиваторов в противочумных костюмах, сплясать на отпевании телесных фрагментов.

Озорной

На улице - осеннее столпотворение тракторов, и у каждого - своя нехитрая миссия.

Дети любят, когда трактор.

Моя так очень любит. И я любил.

У меня был пластмассовый, ярко расцвеченный, трактор; я почему-то звал его Озорным. Озорной продавался только в Москве, в Питере не было, и дед привез мне его из командировки. Этот Озорной воплощал в себе идеал трактора, но - игрушечного, а не настоящего. Я не хотел полного правдоподобия. Идеал был впитан в ходе знакомства с книжками да журналами, где из картинок явствовало, что именно так должен выглядеть настоящий игрушечный трактор. Совпадение реальности с идеалом вселяло в меня душевный покой. Идеальный предмет обладания сообщал идеальность самому обладателю.

Однажды мы пошли гулять, я тащил Озорного за веревочку. Оглянулся и увидел, что у него нет заднего колеса, большого.

Мы помчались назад, но было поздно. Какие-то школьники уже нашли колесо и с интересом плавили его над костром.

Я отреагировал неописуемо. Даже сейчас мне, наверное, не удастся передать всю гамму тогдашних чувств. Если бы мне позволили посадить изуверов на кол или сварить в кипятке, я сварил бы и посадил, и не только их, а вообще все человечество.

Дед, конечно, привез мне нового Озорного. Но я остался к нему равнодушен. Изгнание из рая состоялось, я знал теперь, что Озорной не вечен.

Завершение яблочных дней

Моя дорогая жена возбудила разнорабочего из продуктового магазина.

Всякий раз, когда она приходит за яблоками, а яблок нет, он приближается, значительно кивает и говорит: "Жди. Щас будут".

Еще говорит: "Пошли в подсобку, пошли. Яблок насыплю. Пошли".

И, наконец, приносит ей самых-пресамых яблочков, больших-наливных-молодильных.

"А яблочки есть?" - вякает, видя это, какая-то неаппетитная бабонька с клюшкой. Разнорабочий надменен. Он презрительно косится на нее, что-то цедит сквозь зубы. В подсобку не зовет.

И вот, пропустив несколько дней и вынуждая разнорабочего сходить с ума, моя жена пришла-таки в магазин.

На лице разнорабочего расцвело торжество. Он сразу направился к ней.

"Почему ко мне не приходишь? - зашептал он. - Яблоки брать будешь?"

"Да", - прошептала жена, обмякая и блаженствуя.

"Виноград брать будешь?"

"Да", - (меня там не было! подозреваю, что такое "да" я слышал только однажды, через пару дней после скороспелого предложения).

Казанова принес ящик и приготовился пересыпать в авоську.

Тут загремело:

"Ах ты кобель, паскуда! Ах ты, зараза, ах ты сволочь, сука!"

Гремела жена разнорабочего, женщина в теле и вообще в плечах, повыше ростом, чем супруг. Он сразу стал маленький.

"Ну, клади сама, сама", - сказал он сердито моей супруге. Своей он сказал: - "Кисюля, иди, иди домой! Иди домой! Я в десять буду, я же сказал".

"Я здесь постою!"

Своей:

"Кисюля, иди домой! Что ты, что ты? Иди домой!"

Моей:

"Ну насыпайте, насыпайте, девушка, чего вы стоите?"

Своей:

"Кисюля, у меня работы много!"

Отцы и дети

Дочка развивается правильно, соблюдает законы эволюции.

Задыхаясь от восторга, прочитала стихотворение о школе:

По камушку, по камушку, мы школу разберем,

Завуча повесим, учителя убьем.

И дальше там еще о преподавателе английского языка - про то, как его утопили в сортире, про мир его раскаявшимися глазами, и так далее.

Все вполне безобидно, да к тому же обозначена гражданская позиция.

У меня было чуть хуже. Старшие ребята научили меня стишку и велели рассказать папе. Мне было лет шесть, но я уже сумел сообразить, что папе, пожалуй, не стоит, лучше бабушке и дедушке.

Те, разумеется, размякли, просияли. Внучек хочет рассказать стих! Умилились. Поставили табуреточку, помогли взобраться.

Внучек сказал:

Ах ты, сука, ах ты, блядь,

Ты кому дала....?

Мама моя потом изложила этот случай в переписке с дядей. А дядя прислал ей в ответ письмо, где не было ни строчки комментариев - только поэма, фрагмент из которой я прочитал, вся целиком, на трех листах.

Рожденная сексуальной Революцией

Похоже, у нас на лестнице завелся влюбленный милиционер. Он уже несколько часов околачивается на площадке между вторым и третьим этажами. Я как раз выходил из квартиры, когда он явился: один, без оружия, без рации, и выражение лица