Бывшие - Мария Николаевна Высоцкая

Раздражает, когда при разговоре по телефону появляются какие-то лишние звуки.

— И я не про дочь, — отрезаю холодно.

— Она тебя приворожила?

— Паша, не беси.

— Да понял, понял. Извини. Кстати, Элла все пять дней рыдает. Видео это с раскаянием опубликовала, как ты ей и сказал. Жалко девчонку.

— Башкой нужно думать, прежде чем делать. Это ей хороший урок на будущее. Лучше скажи, что там Богдан Николаевич?

Шелест меня сейчас гораздо больше Эллы беспокоит, она, в принципе, вообще не трогает. А вот тренер… Я предупредил его о своем решении улететь только по дороге в аэропорт. Идиот? Знаю, но все так быстро закрутилось, решение само собой напросилось, а вот факторов сопротивления к нему было предостаточно. Маячащий на горизонте бой...

Но, на удивление, между ребенком и самым главным боем в своей жизни я выбираю ребенка. Месяц назад сам бы себе оплеуху отвесил. Не поверил. Рассмеялся. Это же бред! Полный. Бой десятилетия. Мой личный пик карьеры…

А теперь вот так.

— Ну, пока по-прежнему хочет тебя линчевать. Не боишься, что он вообще тебя куда подальше пошлет?

— Не должен.

Говорю и понимаю, что сам до конца в это не верю. В какой-то момент отвлекаюсь на прошедшую мимо Настю. Какие у нее ноги…

Я сижу на диване. Уже давно стемнело, и Южина ходила укладывать Яську спать.

Идея увезти их из Москвы возникла еще на премии. Я толкнул речь о том, что у меня есть дочь. О том, что эта сплетня — правда, о том, что мы в прекрасных отношениях с ее матерью и безумно любим малышку. На вопросы, почему скрывали, решил тоже не отмалчиваться и просто подчеркнул, что все, кто нужно, и так все знали.

— Ладно. Ты когда возвращаешься?

— Через девять дней.

— Понял. Ладно, держи в курсе.

Сбрасываю звонок и открываю видео. То самое, на котором Настя прикрывает руками грудь, пока лиф ее платья болтается на талии.

Сохранил его какого-то черта.

Походу, я тот еще извращуга.

Блокирую смартфон и, откинувшись затылком на спинку дивана, прикрываю глаза.

Настины шаги слышу издалека, и не потому, что она топает. Просто слышу, и все. Чувства обострились. Все системы в организме на пределе работают.

Она вчера спросила, как мы расстались. У нее даже ответ есть — измена. Я ей изменил, и поэтому мы расстались.

Предельно просто и понятно, конечно.

Моя версия выглядит иначе, но я не думаю, что Насте вообще стоит ее знать.

Меня просто приперли к стенке.

Если первым этапом было избиение как элемент запугивания, которое не сработало, ну, отмудохали толпой, ну, повалялся в больничке, не страшно. Мать Насти ко мне тогда приходила, просила быть благоразумным и отстать от ее дочери.

Не сработало.

Они это быстро поняли и быстро дошли до уголовки. По серьезной и долгой статье.

Сами подкинули, сами скрутили, сами предложили варианты развития событий.

Валентина Южина делала это в сговоре со своим дружком, отцом того мажорика, которого постоянно сватали Насте. Этот старый козел подсовывал мне бумаги на подпись уже один. Южина-старшая решила воздержаться от личной встречи, судя по всему.

Мне было двадцать пять. Впереди маячили нехилые перспективы. Можно сказать, все то, к чему я на тот момент полжизни шел. Новый город. Другой статус и деньги. Новая жизнь, блин.

Уголовка и тюрьма резали все это на корню. Вариантов выкрутиться не было. Меня тупо зажали в угол.

Да и как отмазываться, когда ты ничего не совершал? Как отмазываться перед людьми, которые сами и приложили к этому руку? Никак.

Я должен был уехать и забыть про Настю либо сесть. Надолго.

Что бы выбрали вы в такой ситуации?

Я спасовал.

Сидеть не хотелось. А кому хочется? Людей, которые бы помогли грамотно разрулить эту ситуацию,

тоже не нашлось. Поэтому я согласился. Согласился на все их условия.

Я забываю про Настю и исчезаю из города, напоследок делаю все, чтобы она не вздумала меня искать. Чтобы ее от меня навсегда отвернуло.

Спал ли я с ее подругой? Да, но не в клубе, не в тот день, когда Настя видела тот поцелуй. Позже. Через пару дней. Хотелось себя морально добить.

Вы когда-нибудь блевали после секса и не в переносном смысле? Тот еще аттракцион.

Было от себя тошно. А потом я узнал о Настиной помолвке.

Сначала был уверен, что это козни ее матери. Даже в город на сутки вернулся. Подкараулил Южину у дворца спорта и увидел ее с ним. Он ее встречал с букетом, она ему улыбалась. Картинка как-то сама собой сложилась…

Да и думать тогда уже не хотелось, если честно.

Я злился на себя, на Настину мать, но со временем вся эта ненависть почему-то перекинулась на саму Настю. Тупой защитный механизм. Так было легче жить, до определенного момента точно…

— Уснула? — спрашиваю у идущей на улицу Насти.

— Да, — кивает не обернувшись.

— Насть…

— Что-то еще?

— Извини, — поднимаюсь с дивана, — за то, что сказал днем. Я так не считаю.

— Отлично, мне явно стало легче, — фыркает и спускается по ступенькам к бассейну.

— Слушай, — прохожусь пятерней по затылку, — давай попробуем как-то без вот этих вечных подколок отношения строить.

— Тогда выясни, откуда та журналистка узнала про тебя, меня и Ясю, если твоя моделька никому ничего не сливала. Загладь вину, Градов, она у тебя непомерная пока!

33

Настя

— Уже выясняю.

— Ладно, — киваю и сажусь на край бассейна. Опускаю ноги в воду. Плечи обдувает легкий ветерок, от которого по спине и шее тут же бегут мурашки.

На Руслана не смотрю. Знаю, что он стоит где-то там, за моей спиной. Лучше бы ушел. Нет, совместный отдых —это чертовски плохая идея.

В какой-то момент чувствую, как Руслан накидывает мне на плечи свою рубашку.

— Спасибо, — снова киваю и, подобно Яське, болтаю ногами в воде.

Руслан молча огибает меня полукругом и садится рядом.

Слишком близко. Непозволительно.

— Мой начальник службы безопасности выяснит, кто слил информацию прессе. Думаю, Эллке сообщения приходили все от того же персонажа.

— Возможно, — соглашаюсь, упираясь ладонями в бортик, и чуть подаюсь вперед. — Ну, либо она водит нас всех за нос.

— С ее