Напарник обмену и возврату не подлежит - Лена Тулинова

– Слышу в голосе тоску и раздражение, – заметил ди Маджио.

– Ты не понял. Источник раздражения – это ты.

– Я?

– Да! Вчера ты влез дважды, и оба раза некстати. Сначала я из-за тебя осталась без напарника, потом ты перепугал Везунчика, – сказала Ферра. – Давай ты не будешь лезть хотя бы в служебные дела, а? В конце концов, тебя нет. Ты – всего лишь мой глюк.

– Я всего лишь лучшее, что с тобой случилось, – самодовольно заявил ди Маджио. – Я глюк, который тебя бережёт.

Ферра покосилась на него, но ничего не сказала.

***

В участке было на удивление спокойно, но начальник сыскного отдела словно подкарауливал Ферру. Перехватил у самого порога. Вцепился, как ястреб в цыплёнка! Сходства, конечно, добавила его внешность: шеф был очень высоким мужчиной, да ещё с хищным профилем и длинными костлявыми руками. Профессиональной хваткой он зажал руку детектива Ферры выше локтя и тем самым лишил путей к отступлению и воли к сопротивлению. И даже ни в какой кабинет не повёл – просто оттащил жертву к окну и нахмурил густые брови, предвещая серьёзный разговор.

– Детектив Ферра, – начал он требовательно. – А ты знаешь, что Мад Гервас подал на тебя иск?

– Везунчик? Как ему это удалось? – удивилась Ферра. – Он же вчера был посажен за решётку!

– Выпущен под залог, так как обещал сотрудничать и дальше, – уклончиво ответил шеф.

– Шеф Солто! – возмутилась теперь уже Ферра. – Он был мне нужен этим утром! Я ещё не всё выяснила по его… работодателю! Уверена, что по прежнему адресу уже нет ни Везунчика, ни его барахла…

– Ты меня не слышишь, – сказал шеф уже потише. – Иск! Потому что ты чуть его не убила и была – как написано в заявлении – под сильнодействующими веществами.

– Что? – вскричала Ферра.

– Что слышала, Эрманика, что слышала, – ехидно сказал ди Маджио.

– Как ты тут оказался? – прошипела она, повернувшись в его сторону и стараясь, чтобы Солто не расслышал. – Убирайся, быстро!

Но шеф, конечно, был слишком близко. И тут же отреагировал:

– Да-да, детектив, так и написал: была дезориентирована, вела себя агрессивно, не справлялась с вождением транспортного средства и разговаривала сама с собой!

– Шеф Солто, но ведь это неправда, – взмолилась Ферра. – В конце концов, вы же меня знаете. Захотела бы я убить этого пройдоху – убила бы!

И прикусила язык. Ну вот кто тянул?

– Но я сам сейчас слышал, как ты говоришь с собой, – Солто выставил вперёд подбородок. – И Везунчик твой на это упирает.

– Я не говорю с собой, – резко выдохнув, сказала Ферра.

– А с кем? С воображаемым другом? Везунчик…

Она быстро огляделась по сторонам.

– Да. С воображаемым. Психиатр в больнице сказал, что это последствия травмы, – сказала тихо и быстро. – Это пройдёт. Прошу, шеф, дайте мне работать, иначе я просто умру.

– У тебя галлюцинации, – обвинил шеф. – Я слишком добр и разрешил тебе выйти на службу очень рано. В чём уже раскаиваюсь! Третий день пошёл – а уже иск!

– Это не совсем галлюцинации, – начала Ферра.

– Эрманика, это совсем галлюцинации. На сегодня ты освобождаешься от работы. Ты от неё вообще освобождаешься, пока не пройдёшь курс у штатного психотерапевта. И то, если он сочтёт, что ты не можешь вернуться к работе – так оно и будет. Поняла?

– Поняла, шеф Солто. А что тогда делать с рукой? Сегодня придут результаты экспертизы. Поскольку в дело оказался замешан актёр, нам не дадут просто так его закрыть.

– Рукой займутся другие, Ферра, – спокойно ответил начальник. – У нас есть люди, которые способны раскрутить этот клубочек. А тебе надо подумать о своем состоянии. Психика – это не шуточки.

В его голосе проскользнуло участие. Как Солто ни притворялся страшным ястребом, готовым растерзать любого – он был прежде всего человеком. И человеком неплохим.

– Пошли навестим психотерапевта, – сказал ди Маджио, посмеиваясь. – Мне вот интересно, увидит он меня или нет?

Шеф ушёл, а Ферра всё стояла у окна.

– Пошёл ты, – сказала она. – Вот зачем ты вмешиваешься и всё портишь?

– В детстве ты умело скрывала, что я есть, так почему не пользуешься этим умением сейчас? – хихикнул ди Маджио.

– Потому что тогда ты не был таким судаком, – огрызнулась Ферра. – Ты мне помогал и вообще был как-то добрее. Ты не бесил в детстве!..

– Ну, теперь-то мы с тобой взрослые люди, – развёл руками ди Маджио. – И вопрос не в том, что я тебя достаю, а в том, почему ты каждый раз ведёшься на провокации.

Она изо всех сил сделала вид, что его не существует. Вообще и никогда.

Хватило до дверей психотерапевта. «Леона Аурелия Нетте-Дженца, кандидат психологических наук».

– Тю, – сказал ди Маджио, – такое имя, и всего лишь кандидат! Хочу профессора!

– Тебя не спрашивали, – сказала Ферра и постучалась.

– Войдите, – ответил низкий, приятный, какой-то даже оперный голос.

– Добрый день, я Эрманика Ферра, шеф Солто приказал мне зайти к вам, – отчеканила Ферра, входя.

В кресле у окна сидела весьма представительная дама в очках с тоненькой оправой. Ферра не была с нею знакома. Раньше место психотерапевта занимал старенький весёлый Кампана, который вообще мало в чём видел проблему. Вернее, он считал, что всё рассосётся само, главное, не отвлекаться от любимой работы. Штурмовик ты, детектив или патрульный, неважно, всё лечится работой, идите, вот вам справка. Если полицейский не спешил радоваться справке, у Кампаны были заготовлены какие-то беседы и шутки, и обычно спустя полчаса пациент хохотал вместе с доктором, после чего считался полностью исцелённым.

И хотя Ферра меньше всего сейчас хотела смеяться в компании с монументальной Нетте-Дженце, от справки она бы не отказалась. До смерти интересно было бы сейчас узнать, что там найдено и узнано по мёртвой руке…

– Вы только дайте мне справку, что я здорова, кама Нетте-Дженца, и я пойду. Доктор Кампана обычно так и дела, – выпалила Ферра в ответ на мягкое приветствие нового доктора.