Николас Кейдж. Биография. Культовый неудачник или гениальный актер? - Иван Константинович Афанасьев

была в первую очередь экспериментом формы, а потом уже кино, цель которого – заинтересовать неискушенного зрителя, да и роль Кейджа в ней была весьма скромная. Последовавшие за этим съемки еще одного фильма Копполы, «Клуб “Коттон”», принесли артисту второй опыт работы с дядей.

Экранизация романа Джима Хэскинса, одного из наиболее плодовитых и авторитетных авторов в афроамериканской культуре, была со всех сторон окружена финансовыми и производственными проблемами. История расположенного на пересечении 142-й улицы и Леннокс-авеню (также известного впоследствии, как бульвар Малькольма Икса) ночного клуба, в котором играли легенды джаза, такие как Дюк Эллингтон и Луи Армстронг, была снята по сценарию Марио Пьюзо и должна была стать спасением для продюсера Роберта Эванса (номинация на «Оскар» за «Китайский квартал»). После провала фильма Роберта Олтмена «Попай» он рассчитывал поднять денег на истории о «черной» культуре, которая в то время переживала новую волну популярности. Режиссером мог быть сам Олтмен, но быстро покинул проект, и тогда Эванс нанял Фрэнсиса Форда Копполу, который сам в тот момент был в долгах из-за банкротства American Zoetrope, а в помощь ему позвал писателя Уильяма Кеннеди.

Съемки проходили во второй половине 1983 года и сопровождались до, во время и после многочисленными трудностями: бюджет разрастался, Коппола вечно грозил уйти из проекта и переписывал сценарий по несколько десятков раз, а один из спонсоров фильма, промоутер Рой Рэдин, был убит незадолго до съемок. Кейдж включился в процесс почти сразу после «Бойцовой рыбки» и вновь оказался на втором плане, пускай и в довольно колоритной роли. Он воплотил на экране образ Винсента Колла по прозвищу Бешеный Пес – знаменитого ирландского гангстера, известного своей крайней жестокостью и неуравновешенностью.

Для Кейджа эти съемки стали серьезным испытанием. Изначально подразумевалось, что он будет занят всего лишь три недели, но производство растянулось почти на полгода. Чтобы лучше вжиться в роль Колла, до этого воплощенного на экране трижды в малоизвестных гангстерских фильмах (и после еще в нескольких), он пошел на крайние меры: например, разгромил[8] свой собственный трейлер, а потом и гостиничный номер, в котором проживал; плюс оскорблял других членов съемочной группы и даже, как говорят, разломал игрушки какого-то уличного торговца, вникая в характер неуравновешенного гангстера. Это по-своему впечатлило Копполу как пример крайнего вживания в роль, однако старший коллега по площадке Ричард Гир, который был старше его на 15 лет, дал совет больше так не делать, если только Кейдж «не собирается закончить карьеру с четырьмя ролями, что уже были у него в активе». Позже Николас говорил[9], что крайне благодарен Гиру за этот разговор. Опыт съемок в «Клубе “Коттон”» он оценивал как, скорее, негативный, но важный для его дальнейшего становления.

Между делом Кейдж успел сняться в мелодраме «Наперегонки с луной», в которой во второй раз сыграл с Шоном Пенном. Он воплотил образ Генри, парня, готовящегося к отправке на фронт в 1942 году; Николас, в свою очередь, играл его друга Никки, вместе с которым они собираются затусить перед отъездом на войну. Главный конфликт в том, что девушка Никки в какой-то момент беременеет, и двум молодым людям нужно срочно найти денег; он просит помощи у Генри, а тот, в свою очередь, у загадочной и богатой Кэдди, в которую влюбился с первого взгляда. Довольно пустяковое кино, не имевшее успеха отчасти потому, что актеры фильма, включая исполнительницу роли Кэдди, Элизабет Макговерн, отказались ездить в промо-тур, не считая этот проект чем-то важным. Куда более значимый фильм, тоже с луной в названии, был у Кейджа впереди.

В марте 1984-го «Наперегонки с луной» вышел в прокат, а в августе Кейдж уже играл в новом проекте, и это, пожалуй, важнейшая работа в его ранней карьере. Драма классика кино Алана Паркера «Птаха» рассказывала историю двух друзей, прошедших через пекло мясорубки во Вьетнаме: оба вернулись оттуда травмированными и покалеченными. Больше досталось, собственно, Птахе (Мэтью Модайн) – застенчивому парню, обожавшему птиц, на которого война оказала неизгладимое впечатление: его рассудок пошатнулся, и он возомнил себя настоящим пернатым. Его друга, сержанта Эла Колумбато, и сыграл Кейдж: у того было «всего лишь» ПТСР вкупе с травмами от взрыва, из-за чего лицо перетянуто бинтами, за которыми его почти что не видно. Элу поручают заботу о Птахе, которого необходимо вернуть в мир людей, пока он не замкнулся в своем безумии окончательно.

Экранизация романа Уильяма Уортона, который сам был ветераном Второй мировой войны и доктором психологии, стала прорывным проектом для обоих актеров, причем Модайн изначально прослушивался как раз на роль Эла Колумбато. Кейдж в этом образе увидел возможность наконец-то громко заявить о себе, поэтому подошел к делу с полной самоотдачей. И это при том, что значительную часть фильма его лицо скрыто под бинтами!

Но он принял это обстоятельство как вызов и стал ходить в бинтах днем и ночью на протяжении всех пяти недель, когда шли съемки. Он на полном серьезе отождествлял себя с персонажем, который пострадал от взрыва бомбы: например, просыпаясь ночью, мог перевернуться лицом на «здоровый» бок. Ходил он в бинтах и по улице, из-за чего, как сам признавался[10], несколько раз ловил насмешки от прохожих, а после съемок, когда наконец снял их, обнаружил, что кожа покрыта прыщами и вросшими волосами. Среди прочего, он похудел на 15 килограммов, чтобы выглядеть истощенным.

Широко известна также история о том, что Кейдж отправился к дантисту, чтобы вырвать себе два зуба, «потерянных» его персонажем от взрыва; стоит отметить, правда, что это были молочные зубы, которые в любом случае нужно было удалить, ибо они были не в самом лучшем состоянии. Вообще стандарт на «голливудскую улыбку» появился довольно поздно, лишь начиная примерно с 2000-х; занявший место Кейджа в «Аутсайдерах» Том Круз, например, все 1980-е ходил с кривоватым прикусом, и никого это не смущало. В истории с зубами Кейджа, однако, есть один нюанс: чтобы в полной мере прочувствовать боль своего героя, он потребовал вырывать ему зубы без анестезии! Впоследствии он поставит себе виниры, чтобы выглядеть красавцем к съемкам «Во власти Луны».

Алан Паркер позже говорил[11] в интервью, что отдал роль Птахи Модайну именно по той причине, что в нем была определенная нежность, несвойственная Кейджу, – и наоборот, у Кейджа мощная харизма и выразительность. Можно сказать, что режиссер сыграл на противопоставлении маскулинной внешности актера и внутреннего надрыва его персонажа: в Эле Колумбато чувствуется настоящий кризис веры в самого себя, который Кейджу удается передать с удивительной точностью, ведь