Николас Кейдж. Биография. Культовый неудачник или гениальный актер? - Иван Константинович Афанасьев

с одного дубля) и в котором зрителя постоянно водят за нос. Да, это больше сценарная и режиссерская история, нежели актерская, – Кейдж вновь играет слегка придурковатого копа в смешном пиджаке, который выглядит как протоверсия его же персонажа из будущего «Плохого лейтенанта». Фильм собрал кое-какую кассу, но хитом не стал и был благополучно забыт. Впрочем, в 2023 году Саймон Томпсон в интервью для Forbes спросил Кейджа о желании вновь поработать с Брайаном Де Пальмой и сыграть Рика Санторо в гипотетическом продолжении «Глаз змеи», на что актер ответил с воодушевлением.

В карьере Кейджа уже было несколько фильмов, которые после проката (а то и минуя его) довольно быстро выходили на кассетах, находя там своего зрителя, – речь про «Время убивать» и «Зандали». Своего видеозрителя, нежели кинозрителя, нашел и следующий проект Кейджа – «Восемь миллиметров». Триллер по сценарию Эндрю Кевина Уокера, автора нашумевшего на тот момент «Семь» Дэвида Финчера, снял Джоэл Шумахер, еще одно знаковое имя в американском кинематографе. Забавное переплетение судеб, ведь сам Шумахер отказался снимать новый фильм про Бэтмена и Робина после провала предыдущего, а по другому сценарию Уокера снял «Сонную лощину» Тим Бертон, до этого передавший как раз летучемышиную эстафету Шумахеру, и у которого должен был сниматься Кейдж в «Супермен жив».

Разбираться в этом довольно интересно, но если коллеги Николаса по «Семь» от того же сценариста, Брэд Питт, Морган Фримен и Кевин Спейси, могли бы говорить о своих персонажах часами, то про Тома Уэллса, средней руки частного детектива, расследующего источники возникновения снафф-фильмов, даже самому Кейджу сказать толком нечего. Это не слишком интересный, чисто функциональный персонаж, который просто течет по руслу сюжета, где все самое интересное сосредоточено на самой теме мерзости и отвращения к такому явлению, как «пыточное кино», он же snuff movie. Более того, Николаса мощно переигрывает Хоакин Феникс в роли продавца фильмов для взрослых Макса Калифорнии – вот уж действительно интересный персонаж. В итоге фильм собрал неплохую кассу, хотя и был в основном уничтожен критикой, но зашел на новую волну популярности, когда был выпущен на видео. Сейчас «Восемь миллиметров» считается если и не пустяковым, то как минимум не слишком выразительным проектом в карьере Кейджа, который выделяется лишь за счет своей спорной тематики.

Будем честными: фильмы Шумахера и Де Пальмы – мягко говоря, не самые очевидные проекты для того, чтобы мечтать об их коммерческом успехе. Между делом он также встречался с Терренсом Маликом, обсуждая с ним участие в его «Тонкой красной линии», где мог третий раз в жизни сыграть с Шоном Пенном (тот, правда, как уже говорилось ранее, в 1998 году обхаял экс-товарища в прессе, назвав[28] его из-за съемок в «Воздушной тюрьме» «исполнителем, а не актером», и на этом их дружба закончилась). Но Кейдж сменил номер телефона – Малик сделал один звонок, не дозвонился, обиделся на актера и больше никогда с ним не общался. Это говорит нам о том, что, несмотря на стремительный взлет карьеры, Кейдж не стремился к моментальному успеху, а, скорее, позволял себе поработать с интересными ему режиссерами, сотрудничество с которыми часто остается для многих всего лишь мечтой. Поэтому и неудивительно, что к окончанию миллениума он подошел с проектом, который считается одним из самых спорных что в его карьере, что его автора.

«Воскрешая мертвецов» на практике звучит как настоящий проект мечты для любого фаната «интеллектуального» кино. Мартин Скорсезе в режиссерском кресле; автор «Таксиста» Пол Шредер в сценаристах; постоянный соавтор Оливера Стоуна, оскароносный оператор Роберт Ричардсон за камерой; великий художник-постановщик Данте Феррети, работавший с Пазолини, Феллини и все тем же Скорсезе… Увы, но экранизация романа Джо Коннелли, девять лет проработавшего в службе скорой помощи, со звучным треском провалилась в прокате. Но было бы очень странно, если бы получилось иначе: наполненная символизмом и незримыми мистическими мотивами, история депрессирующего фельдшера Фрэнка Пирса дезориентировала, сбивала с толку, а порой и вовсе казалась крайне претенциозной. Начиная с почти буквальной метафоры схождения главного героя в ад – или, вернее, в «Адскую кухню», он же Клинтон, знаменитый район Манхэттена, который часто используется как олицетворение «непарадного» Нью-Йорка. До этого воспевавший любимый город (хотя с этим можно поспорить) Скорсезе вдруг припечатал его обитателей, сравнив их с мертвецами, горящими в преисподней за свои многочисленные грехи.

Кейдж в таком случае, разыгрывая роль Пирса, изображает из себя настоящего святого – парамедика, находящегося на грани, который из последних сил, преодолевая бессонницу, профессиональное выгорание и разочарование в жизни, пытается спасти всех, кого может, но не может спасти себя. Кажется, что все это ему дано в качестве наказания за тех, кого он не смог уберечь, и их призраки преследуют его как напоминание. Дополнительный контекст этой по-своему невыносимой, невероятно тяжелой истории придает еще и то, что роль дочери одного из пациентов Пирса, Мэри Берк, чьего отца он пытается спасти от инфаркта, играла жена Кейджа Патриция Аркетт (кстати, в еще одной роли появился коллега по «Воздушной тюрьме» Винг Рэймс). Правда, на тот момент они уже практически не жили вместе и были близки к тому, чтобы развестись (это случилось в 2001 году). Аркетт ухаживала за своей тяжело больной матерью, подолгу живя вместе с ней, Кейдж часто уезжал на съемки. Их единственное совместное появление на экране выглядело как своего рода прощание – два страшно уставших человека, которые вроде бы пытаются быть вместе, но получается плохо.

В конечном итоге трудно сказать, как это удалось Кейджу, но в некоторые моменты он способен переплюнуть самого себя в одной из лучших своих работ – «Покидая Лас-Вегас». Смотря на фильмы Фиггиса и Скорсезе, можно смело сказать, что при всей эксцентрике лучшего всего Кейджу даются роли печальных одиноких людей, которые постоянно находятся в пограничном состоянии; в дальнейшем такой же образ он воплотит, например, в фильме «Свинья». К слову, все три этих картины (до «Свиньи» мы еще доберемся) Кейдж называет[29] в числе лучших своих работ.

Парадоксально, но «Воскрешая мертвецов» вполне можно было бы приписать к боевикам, если бы по законам жанра борьба с метафорическими, а не реальными демонами считалась тоже. Весь «экшен», который есть в фильме, сосредоточен на том, как герой Николаса пытается не тронуться рассудком, как он из последних сил пытается реанимировать очередного зависимого, как он, пряча замученные недосыпом глаза, вползает вновь в машину скорой помощи и едет на очередной вызов. Это роуд-муви, где вместо отрезка из точки А в точку B –