Лицей 2025. Девятый выпуск - Сергей Александрович Калашников

грубоватое, с бесцветными ресницами и безвольным подбородком – почти не изменилось.

– Ребров! – Воодушевление Максима прозвучало неискренне.

– Печатников! – в тон ему ответил Ребров. – Рад тебя видеть без петли на шее.

– Какой петли? – Печатников нахмурился, и стало понятно, что чувство юмора вместе с брюшком полковник юстиции не отрастил.

– Обыкновенной. Джутовой. Это из «Острова сокровищ», кажется.

– А-а-а, смотрел, смотрел… Шутник наш. Нам тут не до шуток, да-а. Ты проходи, располагайся. Сейчас Танечка кофейку сообразит.

– Ты что меня позвал-то? Прилетело тебе сверху?

– Специалист ты классный, вот и позвал, – Печатников беспощадно фальшивил. – Один такой у нас! С руками тебя рвут!

– Да хватит тебе. Не надо, я же вижу, как тебе неприятно меня хвалить.

– Вадим, перестань.

Печатников медленно моргнул, достал из ящика крупные очки в чёрной оправе и надел осторожно, как чужие. Они удивительно не шли к его мужиковатым чертам.

– Оправу сам выбирал или Светка помогала?

– Сам. Видишь, не годятся никуда. Хотел модные, думал выглядеть помоложе, а смотрюсь идиотом.

Несвойственная Печатникову откровенность отбила у Реброва желание язвить. Он потёр переносицу, словно её тоже давила нелепая оправа, и сказал примирительно:

– Да хорошие очки. Солидные, – он скосил глаза вбок, на фотографию женщины, которая стояла у Печатникова на столе, – и добавил, – и жена у тебя красивая.

– Я тебе честно скажу, Вадим. Как на духу. Не буду трындеть, что не знал, что в универе происходит. Знал. Ещё когда в прошлом году девки пропали, я жопой чуял, что – серия, но губер сказал: иди нахрен, Печатников, какая серия, две студентки, молодо-зелено, тем более, что про эту Чечину раскопали, что она того… вебкамщица.

– А про третью, которая мать, он что сказал?

– Ну тут-то я в целом был с ним согласен, что странно серийнику сорокалетнюю после девчонок брать. Там мы мужа затаскали, тем более, что соседи подтвердили – мол, конфликт был. Орали, мебель крушили…

– А в этом году что губер тебе сказал?

– Его переизбирали в этом сентябре, он бы мне вообще харакири сделал, попытайся я связать это в серию… Но теперь уж не отвертишься, пожалуй: спасибо этой блогерке, чтоб её пере…

– Хорошо. А Старовская?

Печатников с присвистом выдохнул.

– Ты видео смотрел?

– Конечно, – Ребров не собирался сдавать информатора. – И по своим каналам ещё покопал немного.

– Там подозреваемый был.

– Ну да, ну да. Как я мог забыть.

– Вадик, не язви, а? И так тошно. У меня у самого дети, Алинка собирается как раз в СтарГУ поступать. Я всё понимаю, но сам же знаешь, я тут – между молотом и наковальней…

– Максим, послушай. Варианта два: либо ты мне развязываешь руки, и я делаю, что мне нужно, насрав на вашего губера, – либо я улетаю в Москву. Сегодня же. Я не собираюсь тут гигантским слаломом заниматься.

– Я понял, – спокойно ответил Печатников. – Говори, что тебе нужно. Мы всё подготовим до обеда. Хочешь – здесь, хочешь – в гостиницу привезём.

– Мне нужны все материалы по пропавшим женщинам с двухтысячного года.

Печатников присвистнул:

– Ты представляешь, сколько там?

– Представляю.

– Хорошо. Ещё?

– Хочу в университет сходить, посмотреть на месте. Там есть кто-то толковый, с кем можно поговорить?

– Да, есть. Левченко. Завкаф уголовного процесса и криминалистики, толковый мужик.

– Хорошо. Сейчас до гостиницы дойду, вещи кину – и туда. А здесь мне бы угол тихий.

– Организуем. Помощника надо? Ты головой не мотай, охренеешь разбирать эти авгиевы конюшни… Ладно, понял. Давай, тебя Юра до гостиницы докинет?

– Я пешком дойду. Я посмотрел, тут недалеко. Чуть проветрюсь хоть.

* * *

При солнечном свете и в осенних декорациях здание СтарГУ смотрелось неплохо – краснокирпичное, в современном стиле, с большим круглым окном над входом. Посади вдоль фасада красные клёны – сойдёт за колледж в американской глубинке. «Конец семидесятых, судя по внешним формам, – прикинул Ребров, окинув взглядом фасад. – Монстр, конечно, но между проспектом и лесопарком мастерски вписан. Если архитектура – музыка в камне, то это – бравурный марш».

Вахтёр на главной проходной пропустил его легко, лишь издали глянув на красную корочку. «Отличная система безопасности», – подумал Ребров, по диагонали пересекая огромный холл. Гибискусы и монстеры в кадках, расставленные вдоль окон, не могли оживить мрачный камень отделки. Часть ламп под потолком не горела – спасал только дневной свет. Как холл выглядит после заката и в пасмурные зимние дни, не хотелось и думать.

Ребров пришёл во время перерыва. Холл гудел от голосов, студенты сновали вверх-вниз по широкой лестнице – с сумками, книгами, бумажными пакетами с едой. Цокали каблучки, завывали кофейные автоматы, негромко звучала музыка из круглой жёлтой колонки в руках симпатичной девчонки на ступеньках лестницы. Скамеек не хватало – студенты расположились на подоконниках, а то и прямо на полу. Всюду светились экраны ноутбуков и телефонов.

От этой мирной картины Реброву стало не по себе, будто он стоял на обрыве над долиной, которую вот-вот затопит. Ему хотелось встать на самом верху лестницы, взять рупор и прокричать всем этим вчерашним девчонками и мальчишкам, чтобы были бдительны.

Бесполезно.

Все мы, ещё с детских времён, представляем преступника человеком в лыжной маске, в чёрном плаще или с тесаком за поясом. Настоящее же зло – банально и выглядит нормотипичным. Маньяком – «Репетитором» – на деле может оказаться кто угодно: старшекурсник, ассистент кафедры, библиотекарь, в конце концов, любой выпускник, бывший студент, посторонний, хоть немного знакомый с устройством вуза и справивший в подземном переходе «красную книжечку».

Вместо гипотетического пламенного воззвания грянул звонок. Студенты разом задвигались, повскакивали с мест, зашуршали пакетами и сумками. Одни заторопились наверх, другие ныряли в большие двустворчатые двери с двух сторон от лестницы. Должно быть, там и начинаются знаменитые подземные переходы между корпусами. «Хорошо, что идут толпой, так безопаснее», – подумал Ребров.

Холл опустел. Сквозняком подхватило и понесло в сторону одного из коридоров одинокий тетрадный лист. Ребров подошёл к схеме здания и не без труда отыскал на ней квадратик с цифрой Б-204/К – кафедру уголовного процесса и криминалистики. Чтобы попасть туда, ему нужно было всего лишь подняться на второй этаж и пройти по переходу (к счастью, не подземному) в корпус Б.

Он был уже на середине лестницы, когда услышал цоканье каблучков. Щупленькая девчонка в синем пальто пробежала через холл и толкнула дверь, ведущую в правый коридор. Секунда – и темнота поглотила её. Ребров едва не бросился за ней вслед: так ему стало не по себе.

Заславская

Конечно, за два дня её отсутствия папоротник никто полить не удосужился. На