Плавучий мост. Журнал поэзии. №3/2018 - Коллектив авторов

проводница гасит свет.

Она – здесь власть. Она – здесь сила.

Она вчера меня спросила:

«А ты случайно не поэт?».

Я открестился: «В наш-то век

Какие могут быть поэты?».

Все на Земле уже воспето.

Дорога – пыль. Дорога – снег.

«Так ветрено. Ты пишешь мне: «Привет»…»

Так ветрено. Ты пишешь мне: «Привет».

Я брат тебе? Ну, что ж, прощай, сестрица.

А полиэтиленовый пакет

Поднялся над домами, словно птица.

Не зная притяжения Земли,

Он видит, как пишу тебе я: «Ира,

Как жаль, что мы с тобою не смогли

Вот так же воспарить над этим миром».

И в этом точно нет ничьей вины.

Да просто под ногами слишком шатко.

Как сверху мы, наверное, смешны

В печально разноцветных зимних шапках.

Ты спросишь: «Ты расстроился?». Ничуть!

Пускай, ты посчитаешь, я с приветом,

Но знаешь, я чего сейчас хочу?

Стать полиэтиленовым пакетом.

Велосипед

Мне снился мой велосипед —

Складной видавший виды Аист.

Как будто я на нем катаюсь.

Как будто мне двенадцать лет.

Дороги пыльной полоса

Мне тоже снилась ночью этой.

Как будто день. Как будто лето.

Как будто я открыл глаза.

А на багажнике моем,

Поджав колени, ехал Боря.

Как будто он еще не болен

И покидать способен дом.

Всю ночь мы с ним с горы неслись,

И непрерывно хохотали.

А я крутил, крутил педали,

Опередить пытаясь жизнь.

«Как живу? Да обычно весьма…»

Как живу? Да обычно весьма,

Как положено жить человеку.

За окошком – скорей бы весна —

Листья медленно падают в реку.

И такая ж осенняя грусть

На картине твоей без названья.

Раньше думал, от горя сопьюсь,

Но недуг победило сознанье.

Пью – не смейся – настои из трав

И хожу до обеда в халате.

А сегодня, тебя разгадав,

В безвозвратное прошлое глядя,

Стер с холста безымянного слой,

А под этой картиной другая.

Там в подснежниках поле весной,

А не птиц улетающих стая.

«Я б рад ответить за базар…»

Я б рад ответить за базар,

Но ни базара нет, ни рынка.

И ты состарилась, Маринка,

Хоть я об этом не сказал.

В торговом центре суета,

И громыхает эскалатор.

А ты потягиваешь латте,

Который стоит здесь от ста.

Все это мелочи. И я

Свою отсчитываю мелочь.

А ведь когда-то ты умела

Меня отвлечь от бытия.

«Не выбросить печаль из головы…»

Не выбросить печаль из головы,

Когда такая осень на пороге.

Приехали поэты из Москвы.

Читали выразительные строки.

И по обыкновению трезвы

Их мысли были в этом пьяном мире.

Приехали поэты из Москвы.

Мы с ними затусили на квартире.

Мы говорим, мы так снимаем швы

С души, порой, изрезанной до крови.

Приехали поэты из Москвы.

Они сегодня главные герои.

У каждого из них внутри дыра.

Откуда же на все берутся силы?

Я спать иду, а им уже пора

В дальнейший путь по матушке-России.

«Он не то, что одет не по моде…»

Он не то, что одет не по моде,

Он о ней и не слышал, зато

Леонид регулярно приходит

К нам на каждое наше лито.

Он не пишет стихи или прозу.

Он седой, как декабрьский лес.

Леонид задает нам вопросы,

Провожает домой поэтесс.

Он несет и свое, и чужое,

И, порой, раздражает, да так,

Что однажды Антоненков Жора

Леониду сказал: «Вы – дурак!»

И Марина Сергеева тоже

Леониду возьми да скажи:

«Вы немного на черта похожи!

Не нужны на лито нам бомжи!

Вы ни в рифмах, ни в ритмах не дока!

Не влезайте-ка в наши дела!»

В общем, как-то довольно жестоко

Леонида она прогнала.

Он ни разу с тех пор не являлся.

Да о нем и не вспомнил никто,

А весною нашли водолазы

Леонидово в речке пальто.

Молчалив был Антоненков Жора,

А Марина пустила слезу.

В общем, выдался вечер тяжелым.

Расходились в десятом часу.

И покуда поэты из вида

Во дворах исчезали глухих,

Мне почудилась тень Леонида,

Бормотавшая наши стихи.

«Я в бар хожу по четвергам…»

Я в бар хожу по четвергам

И занимаю столик справа.

Я ненавижу шум и гам,

Когда вокруг меня орава.

Четверг же день, когда толпа

Еще не близится к субботе.

В четверг ведет меня тропа

К неограниченной свободе,

Где начинают свой полет

Стихи к официантке Вере.

И пусть она их не поймет, —

Не перебьет, по крайней мере.

«Напиши мне письмецо…»

Напиши мне письмецо,

Дорогой дружище.

Я забыл твое лицо.

Память – пепелище.

Ты живешь теперь в горах

Или все ж у моря?

Иисус или аллах

Утешает в горе?

У тебя жена и дочь,

Иль