Плавучий мост. Журнал поэзии. №3/2018 - Коллектив авторов

с купцами,

Да не струг плывет с меткими стрельцами.

А плывет по Волхову грозный Перун.

Древяной лижет бок бурун.

Дубровник

Полсотни кун[1] на два билета и на «хвала»[2]

сединами запорошённого хорвата

мы обменяли и взбежали вверх на стену[3],

ступеней камня как бы невзначай касаясь.

Здесь ветер-озорник, смеясь, являет миру,

легко задрав подол лазоревого платья,

ног стройных наготу твою, сияньем бронзы

гипнотизирующую мужские взгляды.

С Минчеты[4], величавой башни, весь Дубровник,

стекающий ручьями яркой киновари

со склона Срджа[5] к синим языкам Ядрана[6],

лучами позолоченным, вместился в кадр взгляда.

Церковный благовест летит над древним градом:

над княжеским дворцом и над мощёной Плацей[7],

над церковью Святого Влаха и над рынком,

домами горожан, монастырями, портом,

над крепостями, бастионами, стеною,

над ренессансом, поздней готикой, барокко,

над кипарисами и лаврами, над хвоей

душистых пиний, над морскою бирюзою.

И мы с тобой не в состоянии представить,

что в крышах черепичных, на которых

воркуют беззаботно голуби, недавно

зияли дыры от снарядов тех, кто «хвала»

другими буквами выводит на бумаге,

что город был объят огнём и дымом,

что чёрные стволы обугленных деревьев

сады и улицы и берег наполняли[8].

И я, на памяти фотобумаге снимок —

дворцы и крепости, мощёные проулки

и голубей на красных черепичных крышах,

и зелень буйную, и золото на волнах —

неспешно закрепляя, в воздухе рукою

уверенно вожу, выписывая пальцем,

латиницу с кириллицею воедино

в пространстве связывая, слово «HVаЛА».

Юлия Пивоварова

Стихотворения

Пивоварова Юлия Леонидовна родилась в 1966 г. в Новосибирске. Училась на Высших литературных курсах. Работала осветителем в Новосибирском театре оперы и балета, редактором в журнале «Горожанка», сотрудничала на радио, в газетах Новосибирска. Публиковалась в журналах «Юность», «Знамя», «Сибирские огни». Автор поэтических книг «Теневая сторона», «Охотник», «Шум». Член Союза писателей России. Живет в Новосибирске.

Пикник

Отмель – жёлтый поясок.

Солнце на орбите.

Вот, добавьте спирта в сок.

Нате – покурите.

Вы становитесь пошляк

После первой дозы.

Над полями наших шляп

Мухи и стрекозы.

Я работаю в КБ.

Скучно, ну и что же?

Я ж не жалуюсь тебе,

Господин хороший.

Над природою рябой

Небо цвета джинса.

Я довольна и собой,

И своею жизнью.

Совпадают ли с тобой

Наши интересы?

За рекой грохочет бой,

Наступают бесы.

Будет в городе салют,

Мёртвые на кленах,

Если рыжие побьют

Синих и зелёных.

Брат мой синий – старшина,

Ходит к рыжей Рите.

Революция страшна,

Что ни говорите.

«А ну давай, читай письмо пустое…»

А ну давай, читай письмо пустое,

Возьми своё от белой пустоты.

А мы цветы, мы умираем стоя.

Красивые весёлые цветы.

Мы окружаем сталинские клубы,

Мы убегаем за пределы клумб,

А наши нежно-розовые губы

Нежней и розовее прочих губ.

А ну давай, дождись воды отстоя,

Возьми своё от влажной темноты.

А мы пришлём тебе письмо пустое.

А ты нам не ответишь.

Мы цветы.

«Дедушка, мальчик, мужчина…»

Дедушка, мальчик, мужчина,

Домик, сарайка, гараж,

Скука, отрада, кручина,

Галлюцинация, шарж,

Лязг, дребезжание, бряки,

Призрак, фантом, персонаж,

Снобы, дебилы и скряги

Мир переполнили наш.

В круглые крупные окна

Смотрят квадратики глаз,

Видят льняные волокна

Снега и солнца алмаз,

Ёлочку, лавочку, птицу,

Дворника, лыжника, пса…

И начинает двоиться

Память в квадратных глазах.

Сумерки

Собака с крыльями Пегаса

Тюльпаны с клумбы пожирала.

Шестирублёвой дозой кваса

Плеснул ямщик в лицо жандарма.

Крестьянин с зеброю седою

Гуляли медленно по пашне.

Рейхстаг рубиновой звездою

Маячил Эйфелевой башне.

Дышала бешено Джульетта,

Швыряла в озеро печенье.

Экран торжественного лета

Не отвечал на подключенье.

Как сахар таяла программа.

Сидел реланиум в кармане.

«Уйди!» – сказала мне реклама.

«Умри!» – сказала я рекламе.

Она ответила: «Оставьте,

Оставьте мне хотя бы голос».

Друзья сидели на асфальте

И переписывали глобус,

А все влюблённые созданья

Ушли толпой в густой орешник.

Печальный грешник ел черешню,

Молясь на сумерки сознанья.

«В ливне поля мокнут…»

В ливне поля мокнут,

Мокнут поля шляп.

Ваши очки – омут,

Как бы сказал пошляк

Вы на себе тащите

Тёплых одежд пуд.

Вы-то сама – так себе…

Нечего нам тут.

Ваши слова – ересь.

Ваши глаза – плесень.

Ваши очки – прелесть,

Лучше моих песен…

Свадьба

Вечера трёхцветная свеча,

И водила в путь зовет клаксоном,

И нога озябла под капроном,

И кровинка капает с ключа.

С белой газированною пеной

Синяя смешалась борода.

В душной переполненной пельменной

Хнычет полоумный тамада.

Одинокий гусь лежит на блюде.

У дверей кавказцы курят пыль…

За столом сидят худые люди.

Дарят бабки крашеный ковыль.

Светится прелестная невеста

В кружеве и в горном хрустале.

Звуки похоронного оркестра

Издают игрушки на столе.

Гость незваный шепчет мне на ухо

Чёрт-те что и не понять о ком.

Потирает руки точно муха

Наглый полицейский за окном.

Пьёт свекровка – тёмная лошадка,

Поминутно просит слова поп,

И под крики