Рожденный в Сейретей (1-92 главы) - Алексей Мойса

молча бдят и наблюдают за каждым движением внутри. Словно заключенные в барьере шинигами не товарищи, а враги.

- Они нас не видят, - бросил мне фразу Шинджи. – Узнаешь дружка своего? Может, он помер уже.

- Хм. Может быть.

Так много трупов внутри… Лица перекошены в посмертных муках и ужасе, расцарапаны своими же ногтями. Тела выглядят так, будто из них выбирался Чужой. Меня, уже немало повидавшего, замутило. Я отвел взгляд от мертвых.

Живым было не лучше. Многие старались не царапать себя, но не могли сдержаться. Все стараются подавить паразитов своей реацу, но сила конечна и тогда… Вижу, как под открытой взорам кожей что-то начинает ползать, бугриться, что за мерзость?!

Маюри, долбанное ты чудовище!

- Не передумал еще, Окикиба? – без всякого кривляния спросил Хирако.

Он смотрел на больных твердо, не отворачивая взгляда от чужих мук.

- Нет, - сказал я, чувствуя, как пересохло от нервов во рту и воздух царапает сухую глотку. - Я войду.

- Тогда пойдем дальше, открою тебе проход в чистом месте.

Я шел позади Хирако и чуть слева, а потому видел, как он мельком поглядывает на одного из сидящих и медитирующих членов Кидо Отряда в барьере… На Айзена, который не обращал внимания ни на что вокруг.

В голове у меня сами собой пронеслись сцены из аниме, Хирако и Айзена.

« - Когда вы меня заметили, Капитан?

- Когда ты у мамки в пузе появился…»

Значит, вот на самом деле тот момент, когда сила Айзена была замечена Хирако Шинджи? Когда он вынужден был отбиваться в атаке на Центр. А сам Соскэ не сном, ни духом. Забавно…

Мы прошли туда, где никого не было. Хирако сложил пальцы крестом и взмахнул рукой. Открылся проход.

- Проходи живей!

Одно краткое сюнпо и я с другой стороны.

- Удачи, парень… - шепот в спину.

Барьер закрылся и я увидел черноту его стен изнутри. Все здесь словно заключены в черную коробку, давящую на разум, но пропускающую немного света факелов снаружи. Если бы здесь царила полная тьма... Так недолго и чокнуться.

Запах крови и трупной гнили впился в ноздри. А вместе с ним и что-то сразу же начало царапать мою кожу, вызывая зуд. Я покрыл реацу все тело и зуд прошел. Но я понял, что уже поздно. Я заражен.

Внутри с обреченными, такая же жертва, как и вон тот труп, валяющийся в углу. Кровь давно засохла на форме шинигами, а сам он скорчился перед смертью так сильно, словно хотел перекручиванием сломать себя в позвоночнике. Хватает видов и похуже. Гребанный Ад.

Я прошел к еще живым шинигами. Почти три десятка еще живых, терпящих муки людей. Они посмотрели на меня глазами, в которых нет надежды… Просто воля, отказывающаяся погибать без борьбы.

И среди них лишь один взгляд карих глаз, в которых царит спокойствие. Айзен… Его аура лишь на мгновение дрогнула, выдав колоссальное облегчение, которое он испытал, увидев меня. А потом он закрыл глаза снова, будто не узнал меня.

Ага, знает, гад, что его снаружи пасут, как нарушившего карантин своей Бабочкой. Эти бы мозги, да на доброе дело.

- Привет, парни… И девушки, - заметил я нескольких женщин. – Думаю, всем сейчас все равно, как меня зовут или из какого я Отряда. Главное, что я тут делаю?

- Пришел палач, - так мрачно, как сама смерть, сказал мне старый шинигами с морщинами в уголках зеленых глаз. – Облегчить участь. И сам погибнуть ты решил.

По его шее, изнутри кожи что-то пробежало и скрылось, но он лишь щекой дернул, не издав и звука боли. Дрожащей от боли рукой старый шинигами поправил прическу седеющих волос, а потом сел так, чтобы открыть шею.

- Давай, парень. Я первый. И спасибо за твою жертву.

- О, я обязательно исполню твое желание, - уважительным тоном признаю я волю этого шинигами. – Если не смогу развеять все эту гадость, сделанную Маюри.

Всплеск надежды, когда мои слова были услышаны, поняты и переварены, выразились в их глазах с такой интенсивностью, что мне стало неловко.

- Я тоже начинаю их ощущать, - морщась, я прислушиваюсь к своему телу, к своей реацу. – Чужеродность в моем теле, эта холодная мерзость знакома. Это…

- Сила Пустых, - сказал знакомый голос, Айзен открыл глаза. – Маюри хотел сделать оружие против Квинси. Лучший яд для Квинси – реацу Пустых.

Старый шинигами хмыкнул и подтвердил:

- Корчились они весело и сдохли быстро. Вот только нас тоже зацепило. Маюри презрительно назвал это провалом, а нас тут же списал как погибшие образцы. Что за урод… Надеюсь, его казнят!

- Понятно, - кивнул я, доставая меч в ножнах из-за пояса. – Тогда должно сработать… Если будет больно, тут уж извините. Демоны дрожат, Боги трепещут. Раскройся, Цукигами но Каса.

Зонт и шпага с удобством лежат в руках. Я успокоил бушующую ауру реацу за секунду, взяв под контроль возросшую силу. Мощь и поддержка Цукигами успокоили мои встревоженные нервы, вернув полную уверенность в своих силах. Я справлюсь. Обязан справиться и потому сделаю это.

Я вдохнул мерзкий воздух с запахом разложения, готовясь исполнить Седьмую способность Цукигами.

Некоторые способности зампакто требуют особых условий. Самое замороченное подтверждение этому – Зампакто Кьёраку, игривый и капризный донельзя.

Мой Цукигами требует не так много. Седьмая способность очищает Зло. Понятие Зла для шинигами? Первый выбор – это Пустые. Все негативные способности, в основе которых лежит Зло/реацу Пустых, если уточнять, могут быть очищены Цукигами.

Главное условие – моя сила должна превосходить силу врага. Все в основе подчиняется правилу уровня реацу и даже очищение не исключение.

Свет Луны – признанная миром сила очищения, подобная серебру. Именно эту силу представляет Седьмая способность.

И как Ичиго нужно выкрикивать название Гецуги, чтобы сделать ее сильнее, как Кидо требует Слова, так же мне не избавиться от ритуальных фраз и действий. Благо, это коротко и не ломает мне мозги, как Кидо.

Подняв меч, я позволил себе увидеть отражение своих глаз в чистоте клинка. Потом перевернул острием в землю и воткнул. С лязгом стали и камня, высекая искры, меч вонзается в пол. Эхо звона стали оставило после себя торжественную