Война и право после 1945 г. - Джеффри Бест

вопрос защиты их собственных граждан, для поиска замены потребуется их предварительное согласие. Смысл всего этого очевиден, но им, по-видимому, хотелось быть вдвойне уверенными, что на их граждан не будет оказано никакого развращающего влияния, когда последние окажутся вне их власти.

В качестве возможных кандидатов на замену ДП упомянуты «нейтральные государства», но в действительности эта статья разработана в расчете на МККК или какую-нибудь другую аналогичную нейтральную и беспристрастную гуманитарную организацию (если таковая обнаружится). Определение того, какие виды организаций могут получить такое право и какой степенью признания и верховенства должен быть наделен сам МККК, оказалось делом трудным и сопряженным с немалыми эмоциями. Не нужно быть сторонником Лиги в ее кампании против прерогатив МККК, чтобы понимать, что, в отличие от периода войны 1914–1918 гг., Швейцария в 1939–1945 гг., будучи по сути дела блокированной вооруженными силами одной из воюющих сторон, не была подходящей базой для работы МККК. Что если случится самое худшее и Швейцария подвергнется нападению? Это уже почти случилось в недавней войне, причем такая угроза возникала неоднократно. Господин Ламарль, прибывший в Женеву на совещание ECOSOC[215] незадолго до начала Стокгольмской конференции 1948 г., воспользовался этой возможностью, чтобы откровенно обсудить эту тему с представителями МККК Клодом Пийу [Claude Pilloud] и Жаном Пикте [Jean Pictet]. Участники обсуждения сошлись во мнении, что воюющие стороны, безусловно, постараются, чтобы не создалось впечатление, будто они нападают на МККК, но предположили, что Швейцария, если она подвергнется нападению, будет воевать и что организация потеряет столь существенную для нее нейтральность. Ламарль завершает свой отчет об этой беседе тем, что задается вопросом, многие ли высокопоставленные лица в МККК придерживаются той же точки зрения, что и Пикте, который, как замечает он, принадлежит к «одному из тех патрицианских семейств, в которых все еще живут традиции участия в борьбе за независимость»[216]но оставил тему, предложив жителям Женевы спросить себя: какое решение принял бы Анри Дюнан?

Должен ли центральный аппарат всемирной гуманитарной организации быть заперт в центре Европы? Австралия и Новая Зеландия не имели никаких предубеждений против МККК, но тем не менее согласились с тем, что удаленное расположение Женевы представляет собой проблему. В 1947 г. перспективы МККК выглядели отнюдь не блестяще. В докладе Клаттенберга на состоявшейся в этом году конференции говорится: «Делегаты молчаливо согласились пока что не браться всерьез за решение проблемы идентификации и определения характера того учреждения, которое будет следить за исполнением новых конвенций… Было совершенно очевидно, что те государства, чья международная деятельность наиболее явно демонстрирует возможность новых войн, не были склонны считать МККК заслуживающей доверия нейтральной организацией в традиционной для него области. [И поэтому] было достаточно ясно, что необходимо создать новую организацию, которая не будет давать тех же поводов для возражений и отговорок»[217].

В связи с этим правительственные эксперты приняли предложение Франции о том, что им следует говорить просто о «компетентной международной организации». «В каких бы документах встречи ни попадалось это выражение, – отмечал Клаттенберг, – оно означает необходимость иметь приемлемое учреждение и желание избежать детального обсуждения этой темы»[218].

Представитель британского министерства внутренних дел дал вполне оптимистическую оценку перспектив по этому вопросу: «Неясность выражения… неизбежна в данных обстоятельствах, но она обладает тем достоинством, что на практике решение может быть найдено, если ad hoc полагаться на расширение поля деятельности для МКК» (sic). Никто, утверждал он, не хотел «наделять МККК (sic) каким-либо политическим весом» (к которому МККК, со своей стороны, и не стремился, хотя чувствительные дипломатические пуристы вроде тех, которые работали в Уайтхолле, предполагали, что он хочет именно этого). Однако еще оставалось поле для дискуссии о том, как лучше сохранить МККК (если выражение «компетентная международная организация» в конце концов станет обозначать именно его) с требуемой полнотой функций.

«Некоторые делегации время от времени создавали впечатление, что ценность конвенций повысится, если МКК будет наделен конкретными полномочиями в определенных аспектах… С другой стороны, точка зрения Великобритании состояла в том, что функции МКК были сформированы традицией и они могут неограниченно расширяться в рамках собственной гуманитарной сферы при условии, что этому процессу никто не будет препятствовать. Мы предпочли бы, чтобы были прописаны такие формулировки, чтобы исторически сложившиеся функции Красного Креста не сдерживались рамками конвенций, а не такие, которые определяли бы эти функции, поскольку определение, о котором идет речь, может вполне привести к тому, что в некоторых странах Красному Кресту будет разрешено выполнять только те обязанности, которые предписаны конвенциями в пределах его сферы деятельности… К сожалению, когда мы приняли французское предложение… был сделал ошибочный вывод [со стороны МККК] о том, что некоторые правительства выступают за то, чтобы заменить его некоей международной политической организацией. Чтобы исправить это недопонимание, потребовалось необыкновенно много времени[219].

К тому времени, как в Стокгольме пятнадцать месяцев спустя собралась очередная конференция из этой серии, «компетентная международная организация» из текстов исчезла. МККК, по понятным причинам, не собирался развивать эту идею, и, очевидно, никто другой также не стал этого делать. Проект, подготовленный для Стокгольма МККК, после туманного упоминания возможности появления некоей «беспристрастной и эффективной» замены ДП, вернулся на terra firma[220], указав на сам МККК как на образцовый пример той самой «беспристрастной гуманитарной организации», которая, наряду с неким благожелательным нейтральным государством, должна быть приглашена для исполнения требуемых обязанностей по оказанию покровительства[221]. По сути это была та же формула, которая, с многочисленными условиями и оговорками, появится в текстах 1949 г. в их окончательном варианте. В тексте хорошо различается иерархия покровительствующих организаций. Вначале идет держава-покровительница, которая «должна» быть. Если ее нет, может быть достигнуто согласие о назначении «организации, представляющей полную гарантию беспристрастия и действенности». Если это не получается, то «должна» последовать просьба к нейтральному государству принять на себя эту роль. А если и это не получится, тогда держава, во власти которой находятся покровительствуемые лица, «должна обратиться с просьбой к какой-либо гуманитарной организации, такой как, например, Международный Комитет Красного Креста, или… принять предложение такой организации взять на себя выполнение гуманитарных функций, выполняемых… державами-покровительницами». Если учесть предыдущую общую статью, которая обеспечивает и подтверждает правомерность предложения услуг со стороны МККК, то все указывает, в конечном счете, на МККК как на организацию, на которую будет возложена забота об обозначенных конвенциями категориях покровительствуемых лиц. Вся гуманитарная ответственность лежит на нем.

Однако интересная идея о некой высшей международной и даже наднациональной организации, имеющей преимущество перед суверенитетом государств, которая должна возвышаться над mêlées[222] и умерять ужасы битв, не исчезла