Ловушки защиты и обвинения. Тактическое руководство по уголовному процессу - Александр Алексеевич Мельчаев

нечего, убегать не собирался – вернулся же, ранее вёл себя дисциплинированно). Ну и конечно, «стелим соломку» – раз поднялся такой вопрос об изменении меры пресечения, просим изменить её на более мягкую (готовим документы о наличии возможностей для домашнего ареста или ограничения определённых действий).

Тактика обвинения – непредъявление обвинения

Казалось бы, что за странный такой фокус – ну не предъявляют обвинение, так и хорошо же? Но нет.

Приём: потенциального обвиняемого долго держат в статусе свидетеля, обвинения не предъявляют, хотя вроде бы все стрелки на нём уже давно сошлись. Но тянут до последнего, лишь в конце расследования за один присест делают его обвиняемым и тут же переходят на «стадию 217-ю» (поздравляем, вы теперь обвиняемый, а вот вам и всё дело для изучения, мы уже всё расследовали).

Правовое основание

Статья 171 УПК устанавливает, что следователь предъявляет обвинение тогда, когда посчитает, что для этого уже собрано достаточно доказательств. А если не посчитает, то и не предъявит. Иначе говоря, сроков или какого-то чёткого критерия необходимости предъявить обвинения нет (субъективное усмотрение следователя).

Для чего так делается

Делается так часто по «предпринимательским» составам, по которым установлен усложнённый порядок заключения под стражу (ч. 1.1 ст. 108 УПК). То есть у следствия по таким делам нет этого очень тонизирующего для обвиняемого средства (угроза попасть в СИЗО). Получается, что арестовать обвиняемого нельзя, а раз нельзя, то зачем ему вообще раньше времени давать статус обвиняемого? У обвиняемого ведь прав больше (ст. 47 УПК) по сравнению со свидетелем (ст. 56 УПК).

У свидетеля есть обязанность давать показания, и правдивые показания – его можно вполне эффективно пугать уголовной ответственностью (ст. 307, 308 УК РФ), о чём мы говорили выше. Обвиняемый же может совершенно безбоязненно «уйти в отказ» (ст. 51 Конституции) – ничего не говорить либо откровенно врать (это его право на защиту).

У обвиняемого должен быть адвокат, следователь даже обязан обеспечить его наличие (ст. 50–51 УПК). У свидетеля может не быть адвоката, если он сам себе его не наймёт.

Адвокат обвиняемого может знакомиться с протоколами следственных действий, проведённых с его подзащитным, делать с них копии, а адвокату свидетеля даже копию протокола допроса не дадут.

Адвокат обвиняемого может активно «лезть в дело», заявлять ходатайства, писать жалобы. Адвокат свидетеля каких-то прав процессуальных, отличных от прав свидетеля, не имеет. Да, он тоже может писать ходатайства и жалобы, но отказной ответ ему будет прост: «Права вашего подзащитного – свидетеля никак не затронуты, так что успокойтесь».

Да и целом зачем следователю нужен адвокат обвиняемого, нечего ему раньше времени «совать нос» в уголовное дело. Поэтому вполне оправданно с процессуальной стороны «помариновать» подольше будущего обвиняемого в бесправном статусе свидетеля, чтобы не мешал работать и права не качал.

Кстати, к свидетелю, чтобы он не расслаблялся, можно применить обязательство о явке (ст. 112 УПК), которое хоть и не мера пресечения, но не позволяет просто так бегать от вызовов следователя. Плюс взять с него подписку о неразглашении (ст. 161 УПК).

Риски следствия

Такой свидетель, который подозревает, что в свидетелях он не отсидится и привлекут в итоге всё-таки его, а не какого-то другого парня, может податься в бега. Для следователя это не хорошо, потому как к нему возникает справедливый вопрос: «А что ж ты обвинение-то не предъявлял, может, взятку получил?»

Тем не менее уголовное дело из-за этого не застопорится – сбежавшему свидетелю заочно предъявят обвинение и объявят в розыск со всеми вытекающими последствиями.

Кстати, в студенческих источниках почему-то упорно бытует утверждение, что заочно предъявить обвинение нельзя, вроде как нет в УПК такого порядка. Но нет, очень даже можно. В следственно-прокурорской и судебной практике давно уже используется термин «заочное предъявление обвинения». Следователь выносит постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого, знакомит с ним привлечённого в порядке ст. 51 УПК защитника и предоставляет ему копию постановления. А потом, когда беглеца поймают, предъявят и ему тоже (ч. 6 ст. 172 УПК). Это нормально работающий механизм.

Как с этим бороться

Заставить следователя предъявить наконец-таки обвинение нельзя – он сам решает, когда это сделать. Жалобы в порядке ст. 124–125 УПК перспектив не имеют.

Да и в общем-то обосновать жалобу чем-то конкретным, кроме лозунгов о нарушении «конституций и деклараций», нечем. А вот у следователя есть чёткая и понятная норма (ст. 171 УПК).

Фактически остаётся только затягивать «стадию 217-ю», поскольку на ней у защитника появляются все те права, которых его ранее лишили (например, права просить дополнительных следственных действий, экспертиз). Как ни крути, а заставить защиту за один день пройти «217-ю» нельзя.

Плюс есть ещё нюанс с использованием в качестве доказательства показаний свидетеля, который превратился потом в обвиняемого: иногда такие показания можно из дела выбивать, об этом мы говорили выше.

Утяжеление обвинения

В любом человеке, над которым сгустились тучи уголовного дела, всегда теплится робкая надежда, что следствие во всём разберётся, «за своё отвечу, а не моё навешивать на меня никому и не надо». Но иногда всё-таки кому-то это надо.

Суть приёма: на стадии следствия обвинение умышленно утяжеляется, довешиваются новые эпизоды, в дело вводятся новые потерпевшие, квалифицирующие признаки, дополнительные статьи. Причём это утяжеление может быть весьма сомнительным, ведь ничего принципиально нового в деле не появилось, а обвинение при этом стало хуже.

Никаких особых правовых оснований для этого не нужно, просто мнение следствия, оно вот так видит себе новую квалификацию.

Для чего так делается

Причины могут быть разными:

• По первоначальному обвинению истекают сроки давности. Ну так что ж, увеличиваем категорию преступления/вменяем более поздний эпизод/добавляем более тяжкую статью – вот и новые сроки.

• Так раскрывается более страшное преступление. Например, тут не просто парочка мошенников – тут целая организованная группа выявлена.

• Так обходится условие о необходимости для возбуждения дела – заявление потерпевшего по делам частного или частно-публичного обвинения – вводится эпизод, затрагивающий интересы государства/посягательство на госимущество (ч. 3 ст. 20 УПК).

• Организационно-процессуальный интерес: если лишние, утяжеляющие элементы отпадут в суде, то для органов следствия это никаких негативных последствий не имеет (суд так решил), а вот если суд возвращает дело в порядке ст. 237 УПК по причине слишком мягкой квалификации (п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК), то это для «органов» уже плохой показатель работы (совсем мышей не ловите – преступников покрываете).

Вменение орггруппы