Война и право после 1945 г. - Джеффри Бест

о практической деятельности – значит поднять вопрос о том, что многие назовут «имплементацией» его норм. Для всего гуманитарного сообщества в целом – от экспертов в области права на одном конце его спектра и до возможно неграмотных санитарных работников и подсобных рабочих на другом – чрезвычайно важным является то, чтобы МГП не только было предметом любования, размещенным на парадной витрине, но действительно вступило в силу и хорошо выполняло ту работу, ради которой оно и было создано международным сообществом. И, как уже было достаточно подробно показано на предыдущих страницах этой книги, такая полезная работа вполне возможна. Но зачастую она осуществляется с помощью иных методов и средств, чем те, которые предусмотрены в международных договорах.

Наиболее показательным свидетельством этого феномена является почти полная бесполезность до настоящего времени того действующего лица, которому первоначально поручался надзор за выполнением ЖК, – державы-покровительницы (ДП). Это был классический прием в международном праве, использовавшийся и совершенствовавшийся на протяжении многих веков государствами, которые, вступив в конфликт между собой, но по-прежнему осознавая себя членами одного и того же общества, стремились поддерживать связь (хотя бы и опосредованную) со своим временным неприятелем и не отказываться полностью от тех интересов, которые могли существовать у них на его территории. Нейтральные государства, действуя от имени воюющих и будучи взаимно приемлемыми для обеих сторон, могли покровительствовать этим интересам; отсюда и возникло определение таких нейтральных посредников как держав-покровительниц. МГП, по мере того как оно развивалось, также стало полагаться на них. Главным предметом их заботы не могли не стать военнопленные, особенно больные или раненые, а также задержанные из числа гражданских лиц. ДП не были специально упомянуты в разделе Гаагских правил, посвященном военнопленным, но их услуги часто использовались во время Первой мировой войны (например, представители США до апреля 1917 г. посещали лагеря военнопленных в Англии и Франции, а представители Испании – в Германии и т. п.) наряду с той работой, которую уже проводил МККК (также не упомянутый в Гаагских правилах) и его национальные «общества по оказанию помощи». Вся эта деятельность велась для того, чтобы содействовать переписке между военнопленными и их семьями, безопасно доставлять им гуманитарные посылки и вести переговоры об их возвращении на родину, если они были серьезно больны или тяжело ранены. К 1929 г. латентный период формирования института ДП закончился. Конвенция об обращении с военнопленными, подписанная в том году, неоднократно упоминала ДП, а опыт деятельности этого института во время Второй мировой войны, хотя и не однозначный, не был все же настолько плох, чтобы Конвенция 1949 г. не смогла опереться на него[528].

Державы-покровительницы находятся на переднем крае защитной деятельности во всех четырех ЖК, но, несомненно, самое большое внимание уделено им в конвенциях об обращении с военнопленными и о защите гражданского населения. Разделы этих текстов, в которых определяются права военнопленных и законно интернированных гражданских лиц, а также излагаются стандарты и процедуры их содержания и обращения с ними, отводят ведущую роль ДП в том, что касается обеспечения выполнения этих конвенций. Сам факт существования и роль ДП настолько принимаются как нечто само собой разумеющееся, что в конвенциях даже ничего не говорится о том, как они назначаются. Общая статья 8/8/8/9, в которой впервые появляется упоминание о ДП, просто гласит: «Настоящая Конвенция будет применяться при содействии и под контролем Держав-Покровительниц, на которых возложена охрана интересов сторон, находящихся в конфликте». Это сказано категорическим и уверенным тоном, но две общие статьи, следующие непосредственно после этой, показывают, что разработчики конвенций сомневались в том, что все сработает так просто. Что будет, если ДП не откликнутся вовремя, будут не склонны играть свою роль или натолкнутся на какую-нибудь неприятность на пути к театру военных действий? Поэтому были детально разработаны схемы действий для «игроков» основного состава и запасных, которые в конечном счете сводились к тому, что МККК было позволено выступать дублером ДП. Если очистить Общие ст. 9 и 10 от шелухи политического красноречия, то остается расчищенный путь для того, чтобы МККК смог «принять на себя функции, выполняемые в соответствии с настоящей Конвенцией, Державой-Покровительницей, назначенной сторонами, находящимися в конфликте»[529].

Этот путь теперь широк и утоптан. После 1950 г. ДП назначались только в четырех случаях: «в Суэцком конфликте 1956 г.; в Гоа в 1961 г.; во время Индо-Пакистанской войны 1970–1971 гг. и в конфликте на Фолклендских/Мальвинских островах»; причем в последних двух случаях назначение было «ограничено традиционными дипломатическими функциями»[530]. В других случаях МККК будет, вероятно, в какой-то степени выполнять свою роль номинальной замены, что в основном только приветствуется большинством государств. Заметными исключениями являются лишь государства бывшего советского блока и Китайская Народная Республика, которые приобщили возражения против права державы, во власти которой находятся покровительствуемые лица, приглашать организации, заменяющие ДП, согласно ст. 10/10/10/11, несмотря на предпочтения «державы, гражданами которой являются покровительствуемые лица, которым предоставляется защита». Таким образом, они продемонстрировали свое нежелание разрешить МККК (а также любой другой организации или нейтральному государству, которые могут быть выбраны по усмотрению удерживающей державы) доступ к своим гражданам, которые удерживаются их противником. Несомненно, их природная подозрительность и менталитет осажденной крепости только укрепились благодаря тому факту, что после окончания Второй мировой войны тысячи их солдат не были возвращены на родину, и то же самое, как мы видели, произошло и после войны в Корее. Тем не менее МККК все равно может попасть туда, куда ему следует, если, вместо того чтобы проходить всю официозную процедуру избрания в качестве замены ДП в соответствии с ЖК и ДПI, он просто будет действовать соответственно обстоятельствам времени и места, полагаясь на свой авторитет и уникальное положение, занимаемое им в международном сообществе. Кроме того, МККК может еще сослаться на третье с конца предложение общей статьи 3 ЖК, которая наделяет его правом «предложить свои услуги сторонам, находящимся в конфликте», и другую общую статью этих конвенций, которая решительно предоставляет «МККК или любой другой беспристрастной гуманитарной организации» полномочия по осуществлению тех действий, которые они могут, с «согласия заинтересованных сторон», предпринять «для защиты военнопленных и оказания им помощи»[531].

Авторитет и положение МККК имеют достаточно важное значение для того, чтобы быть особо отмеченными. И как идеи, и как институты, МГП и МККК стали неотделимы друг от друга, и хотя доброжелатели МККК могут утверждать, что приблизительно с 1950 г. они переплелись более тесно, чем это необходимо, для блага МККК и гуманитарной деятельности, которую он один лишь и может осуществлять, невозможно представить себе будущее МГП без того, чтобы МККК и национальные общества Красного