Ленинизм и теоретические проблемы языкознания - Федот Петрович Филин

Оригинальные и плодотворные в определенных отношениях классификации слов, предлагаемые Ф.Ф. Фортунатовым и его последователями, не являются по своей сущности формальными, но они проводятся не по тем основаниям, по каким осуществляется деление слов на части речи[258]. Понятие же о каждом классе слов, выделяемом в таких классификациях, возникает как результат синтезирования ряда абстрактных определений (формального, семантического и функционального), т.е. как продукт восхождения от абстрактного к конкретному.

Анализ традиционного языкознания с гносеологической точки зрения показывает необходимость традиционно-лингвистического подхода к языку для его действительного постижения. Традиционный подход составляет основу познавательной деятельности в лингвистике, без которой любое исследование повисает в воздухе. Структурное языкознание образует некоторую теоретическую надстройку, опирающуюся на этот базис и невозможную без него[259], поскольку невозможна система отношений без соотнесенных объектов, поскольку неосуществимо познание отношений между вещами без предварительного отражения самих вещей, от которых только и могут быть отвлечены отношения, поскольку даже самые изощренные логические построения прямо или косвенно должны опираться на опытные данные. Поэтому несостоятельно стремление некоторых языковедов представить структурную лингвистику как единственное современное направление в языкознании.

Изображение структурного подхода в качестве единственно научного и универсального метода исследования языка превращает структурную лингвистику в релятивистскую концепцию языковой реальности, основанную на неверном понимании соотношения внутренних и реляционных свойств элементов языка и сводящую сущность языковых единиц к их внешним отношениям[260], в то время как осознание односторонности этого подхода, понимание его лишь как одного из аспектов рассмотрения языка, достаточно четкое представление границ его применения, освобождая науку от теоретических заблуждений, позволяет выявить в нем то действительно полезное, что с успехом может быть использовано в практике лингвистических исследований. Всякие попытки умалить значение развития традиционного языкознания подрывают лингвистическую науку в целом. В конечном счете они оказывают плохую услугу и структурному языкознанию, лишая его новых познавательных источников, не способствуя адекватному отражению реально существующих языков.

Дальнейшее развитие традиционного языкознания требует большей строгости и четкости его теорий, большей системности и внутренней взаимосвязанности теоретических построений, изучения в области семантики не только содержания языковых единиц, но и их формальных значений, т.е. значений их форм, их структур, форм и структур самого идеального содержания.

При этом традиционное языкознание может использовать (и практически использует) в своих целях и методы структурного исследования, в особенности для согласования и взаимоподкрепления различных, но взаимосвязанных положений. Традиционное и структурное языкознание не изолированы друг от друга. Представители структурной лингвистики могут проводить исследования и с помощью традиционных методов, и многие из них действительно внесли значительный вклад в развитие традиционного языкознания. Весьма показательно то, что успехи, достигнутые этими исследователями на пути традиционного изучения языка, порою приписываются структурализму.

О.С. Ахманова.

ЛЕНИНСКАЯ ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ И ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ АБСТРАКЦИЯ

1

Научная абстракция – это отвлечение от несущественных, второстепенных признаков и мысленное выделение и обобщение наиболее существенных особенностей, свойственных той или иной группе явлений. Как указывает В.И. Ленин,

«Абстракция материи, закона природы, абстракция стоимости и т.д., одним словом, все научные (правильные, серьезные, не вздорные) абстракции отражают природу глубже, вернее, полнее. От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике – таков диалектический путь познания истины, познания объективной реальности»[261]

Результаты обобщения, производимого путем научной абстракции, находят выражение в научных понятиях и категориях, фиксируются в терминах данной области знания. Поэтому научная терминология должна явиться завершающим этапом по отношению к научному исследованию соответствующих реальных объектов. Данные положения должны быть равно применимы ко всем областям научного знания, и лингвистика ни в какой мере не может являться исключением.

В какой же степени принятая у нас методология той или иной частной отрасли знания соответствует общефилософским, общеметодологическим основам ленинизма?

Как известно, одним из наиболее универсальных методов научного познания вообще является классификация. Совершенно не требует доказательства тот несомненный факт, что научная классификация языковедческих фактов и явлений не может быть осуществлена без надежной лингвистической таксономии, т.е. без систематического сравнения (сопоставления) и описания подобных явлений в пределах одного и того же языка или разных языков. Иными словами, научная таксономия – это основа научной классификации как языковых явлений, так и самих языков. Те отвлеченные сущности, которые являются результатом таксономического сопоставления, могут быть названы таксономическими категориями. Они определяются как категории, создающиеся (или конструируемые) возможностью целесообразного сопоставления подобных явлений в одном и том же или в различных языках и являющиеся теоретической основой всех видов языкового сравнения. Эти категории в совокупности выступают как основа для грамматических, лексических, типологических, сравнительно-исторических и других описаний. Таксономические категории устанавливаются путем индуктивного обобщения. Применяемый при этом метод, называемый генетическим, требует того, чтобы исследователь отправлялся, как от исходных, от некоторых данных объектов и некоторой системы допустимых действий над этими объектами[262].

Научные понятия и категории не могут возникнуть иначе как в результате научной абстракции. Однако весьма распространенным оказывается такое положение, когда термины приобретают известную и даже значительную автономию. Нередко складывается такое положение, когда становится необходимым исследовать уже не сами первоначальные объекты, а данную понятийную и соответственно терминологическую систему, сравнивая ее с другими системами как бы «изнутри». Таким образом, необходимо различать по крайней мере два процесса: таксономию и метатаксономию, т.е. сопоставление сходных или подобных понятий в качестве основы для построения научной теории для данной области знания. Технически дело здесь нередко сводится к тому, чтобы перейти от исследования разнообразных реальных объектов в плане их научной систематизации к исследованию понятий и терминов в плане их научной систематизации, т.е. перейти от исследования так называемого языка-объекта к исследованию метаязыка данной науки. Как видно из сказанного, весь этот сложный двухступенчатый процесс вполне закономерно предстает в виде единой, монистической системы научного познания и вполне соответствует той общей монистической теории познания, которая была создана и разработана В.И. Лениным. Иными словами, какой высоты ни достигал бы уровень научной абстракции, исследователь остается языковедом, если он не выпускает из поля зрения первоначального реального предмета науки и не теряет интереса к фактическим реальным свойствам естественного человеческого языка.

Но всегда ли в современных языковедческих работах утверждается только что описанный подход? К сожалению, на этот вопрос трудно дать простой и однозначно утвердительный ответ[263], потому что весьма распространенной является та точка зрения, что, коль скоро ученый переходит на уровень научной метатаксономии, он оказывается вынужденным самой природой объекта отказаться