Ленинизм и теоретические проблемы языкознания - Федот Петрович Филин

В конечном счете единство специфических особенностей всех компонентов создает основу для свойств системы в целом. Однако, находясь в системе, каждое явление приобретает свойства, являющиеся результатом взаимодействия его внутренних особенностей и особенностей других компонентов системы, т.е. реляционные, системные свойства, не сводимые к его внутренней природе, но проистекающие из нее. Взаимодействуя своими внутренними особенностями, компоненты влияют на систему. Приобретая под воздействием других компонентов реляционные свойства, компонент сам подвергается воздействию системы, определяется ею.

В силу такого диалектического отношения между системой и ее компонентами естественный язык, обладающий системным характером, допускает два противоположных подхода к себе при его изучении:

1) от отдельных языковых фактов к системе языка,

2) от системы языка к отдельным языковым фактам.

При этом под отдельными фактами понимаются не только единичные явления, но и классы однородных явлений.

При первом подходе в качестве исходного объекта изучения выступают отдельные языковые явления. Отправляясь от их внутренних особенностей, исследователь раскрывает связи и отношения между ними. Конечным результатом выявления этих связей и отношений оказывается установление системы языка. Формализация используется весьма ограниченно: для сокращенного фиксирования результатов исследования, для их согласования между собой и для их взаимного обоснования, но не как средство получения новых сведений о языке, так как для этого необходимо знать некоторые общие закономерности изучаемой системы, которые при рассматриваемом подходе могут быть получены лишь по окончании познавательного процесса.

Первый подход не может не быть семантическим. Поскольку исходным моментом при характеристике языкового факта является не его внешнее отношение, а внутренняя сущность, любой факт языка должен квалифицироваться со стороны его связи с соответствующим фактом сознания, ибо именно в этом состоит внутренняя сущность языковых построений, которые сами по себе какой-либо ценности не представляют. Как уже отмечалось, нет оснований опасаться неточности непосредственного выявления смысловых значений языковых единиц: данные об их значениях, подкрепленные многократным повторением их непосредственного осознания, а также постоянной практикой речевого общения и использования языка в процессе различных видов деятельности человека (прежде всего производственной) становятся достаточно определенными. В конечном счете языковому исследованию при любом подходе приходится прямо или косвенно опираться на эти данные. Даже в случае расшифровки текстов, написанных на незнакомом языке, исследователь должен исходить из некоторых общих связей и отношений, которые известны лишь благодаря предварительному изучению вполне осознаваемых фактов других языков. Описанный подход к изучению языка свойствен тому направлению в языкознании, которое принято называть традиционным.

При втором подходе исследователь исходит не из внутренних особенностей каждого факта языка, а из его отношения к другим фактам, из его места если не в системе языка в целом, то, во всяком случае, в пределах некоторой узкой подсистемы, входящей в общую языковую систему. Следовательно, первоначальным объектом исследования являются некоторые простейшие отношения, которые используются затем для квалификации отдельных языковых фактов и выявления их места в системе, а также для умозрительного построения самих фактов на основе системных отношений (фонологические оппозиции в учении представителей Пражской школы, отношения между единицами языка, устанавливаемые на основе дистрибуции дескриптивистами, отношения, отраженные в правилах порождения по непосредственно составляющим, в правилах трансформационной грамматики, в правилах аппликации, и др.)[241].

Отвлеченные фактически от единиц, соотносящихся между собой соответствующим образом благодаря их особой связи со смыслом (прямой или косвенной), эти отношения могут рассматриваться как признаки языковых единиц независимо от семантики последних (например, в дескриптивной лингвистике). Реляционный подход к явлениям языка позволяет характеризовать их без обращения к семантике, потому что в качестве характеристики выступает отношение одних явлений к другим. И даже при рассмотрении значения языковых единиц появляется возможность проводить анализ, по существу, без обращения к смысловому содержанию: значение одних единиц квалифицируется через его отношение к значению других единиц (различие или тождество значений). Такой способ анализа семантики характерен, в частности, для учения Л. Ельмслева о фигурах плана содержания и теории семантических множителей[242].

Важнейшей особенностью второго подхода является использование формализации как средства изучения языка. В идеале при втором подходе вся лингвистическая теория должна строиться дедуктивно в виде математического исчисления[243]. Из заданной минимальной информации о языке благодаря знанию общих закономерностей системы, основу которых составляют математические понятия, должна выводиться вся система языка.

Второй подход характерен для структурного языкознания, понимаемого в широком смысле этого слова.

При внимательном сопоставлении двух рассмотренных подходов к изучению языка с учетом диалектически противоречивого единства основных сторон языковой системы можно убедиться в том, что эти подходы не исключают, а взаимно дополняют друг друга. При этом традиционно-лингвистический подход образует базу для структурного, ибо только с его помощью могут быть получены сведения об отношениях и некоторых общих классах языковых единиц, составляющие отправную точку для структурного анализа, или та минимальная информация о языке и общих закономерностях его системы, без которой исчисление не вскроет специфики языковой структуры, а будет порождать математически-абстрактные построения, соотносимые с любой предметной областью. Поэтому структурный подход смог возникнуть значительно позже традиционно-лингвистического. И в будущем прогресс структурной лингвистики будет возможен лишь при дальнейшем развитии и обогащении традиционного языкознания, поставляющего ему материал, необходимый для абстрактно-дедуктивных построений. Специфическое соотношение двух подходов обусловлено, опять-таки, диалектикой самого познаваемого объекта – таким взаимодействием внутренних и реляционных свойств элементов языка, при котором первые образуют основу для вторых, но не наоборот. Традиционно-лингвистический подход полезен также и для интерпретации систем, полученных в результате структурно-лингвистического исчисления, и для установления целесообразности замены одной системы другою.

Традиционное языкознание может существовать независимо от структурного, но последнее помогает ему уточнить многие его понятия, связать воедино отдельные разрозненные факты, лишний раз проверить и подкрепить те или иные положения. Традиционное языкознание также прибегает к дедукции, опираясь на уже достигнутые знания, но эта дедукция не носит характера исчисления.

Различие подходов к изучаемому объекту обусловливает разное соотношение важнейших познавательных моментов в традиционном и структурном языкознании.

Исследовательский процесс в структурном языкознании по своей сущности является рациональным и дедуктивным. С чувственным отражением он связан генетически – через те исходные данные, которые получены за пределами структурного исследования, которые сформировались в недрах традиционного языкознания на основе вполне определенного опыта.

Такая характеристика структурного исследования может показаться странной. В самом деле, как можно проводить анализ текстов и речевых процессов, которому представители структурного языкознания уделяют такое большое внимание, без чувственного восприятия этих текстов и речевых процессов, без непосредственного переживания в сознании их семантической стороны (если представители структурализма все же учитывают и эту сторону)? Дело в том, что структурная теория языка создается не на основе анализа конкретных текстов и