Проблемы литератур Дальнего Востока. Труды IX международной научной конференции - Коллектив авторов

чистотой, пылкостью и идеализмом молодежи. Эта повесть повлияла на написание Ван Мэном «Новичка в орготделе». В то время с психологической точки зрения творчество писателя было наполнено юношеским энтузиазмом и идеализмом: «Я могу написать роман о своей жизни в деревне (сюжет шедевра Овечкина), и я могу написать о своем опыте в очень поэтической и романтической форме. Я могу поднять важный вопрос о достоверности истории Насти. Я, наконец, могу создать историю, которую не завершил, сочиняя пьесу, но которая зарождается в моем сердце… Я верю в свою преданность и храбрость, в свое понимание мира и свою многогранную свободу, в свое превосходное комсомольское поведение и писательский талант, какой роман я напишу!» [12, с. 116] Стремление к идеалистической и романтической теме революции, страстное желание выражать свои взгляды в литературных и художественных кругах, выдвигать мнения и взгляды авторитетных ведомств, а также радикальной социальной и культурной среды того времени привело Ван Мэна к творческой работе в 1960-х гг. В то время стиль писателя был чистым и простым, его мысли были бесхитростны и устремлены ввысь, полны революционной страсти, а в языковой структуре прослеживались следы заимствований из советской литературы и подражания ей. Сразу после начала дискуссии «против правого уклона» Ван Мэн добровольно вызвался поехать в Синьцзян, чтобы составить сборник народных песен. Когда он закончил и приготовился подавать заявление о возвращении в Пекин, движение «против правого уклона» расширилось и во всей стране началась «культурная революция». Ван Мэн прожил на границе 16 лет, не создавая никаких литературных произведений. Исторический процесс тесно связан с судьбой отдельного человека, невзгоды и испытания изменили жизнь и литературный путь Ван Мэна. 16 лет проживания и работы в Синьцзяне дали ему время подумать об истории, пересмотреть взгляды на жизнь и «твердо встать на ноги» [13, c. 518]. От революционного идеализма он обратился к реалистическим произведениям, стиль его литературного творчества из чистого, простого, исключительно радикального изменился до меланхоличного и выдержанного, что гораздо больше соответствовало его личному жизненному опыту и тенденциям времени.

«Когда старая идеология подходит к концу своего существования, новый дискурс всегда надеется как можно скорее везде занять господствующее положение. Литературные произведения нового периода выражают новую идеологию в различных формах, вне зависимости от того, исходит ли она от официальной стороны или других субъектов». В 1980-х гг. творчество Ван Мэна достигло своего второго расцвета: цикл романов о жизни в Синьцзяне, цикл «Сезоны», отражающий исторический процесс и размышления о судьбе человека, произведения, выражающие чувства этнических меньшинств, «Весенние голоса», а также другие произведения положили начало прозе с потоком сознания. После начала политики реформ и открытости в Китае проявилось идейное раскрепощение. В Китай проникли различные иностранные литературные произведения, книги по теории литературы и искусства и, в особенности, большое количество советских художественных книг, что могло влиять на творческий кругозор писателя. Дальнейшие изменения в литературном стиле писателя соответствуют развитию различных тенденций в обществе. В этот период литературный стиль писателя сравнительно меланхоличен и выдержан. Его размышления касаются воспоминаний и переосмыслений исторического процесса, раздумий о человеческой жизни, реализме и культурном призвании и т. д. Сложная структура языка в прозе Ван Мэна середины 1980-х гг. стала основной особенностью его произведений. Как уже упоминалось выше, такое оригинальное, но не выходящее за рамки приемлемого для читателя, использование языка обладает культурным влиянием и представляет исследовательскую ценность.

2.3.3. Любовь писателя к реализму

Ван Мэн может неоднократно вызывать споры о культурных феноменах в китайском литературном мире, создавать новые литературные явления, выводить китайскую литературу за рамки консервативных идеологических рамок и возвращаться к реальности, что связано с глубоким влиянием советской литературы. По мнению Ван Мэна, значение советской литературы определяется возвращением к «реальному человеку». В своей книге «К алтарю Советского Союза» он упомянул: «Я по-прежнему думаю, что, по сравнению с китайскими революционными произведениями, восхваляющими литературу, советская литература имеет свои несомненные преимущества: во-первых, она признает принципы гуманизма, признает человечность, человеческие чувства и даже подчеркивает важность и ценность людей; а приверженцы китайских литературных теорий долгое время выражали недоверие, когда речь шла о людях, слышали о людях – и то пугались, то злились. Во-вторых, она признает красоту любви и даже в определенной степени допускает возможность внебрачных связей (хотя также выступает за разумный самоконтроль) и роль пола. В-третьих, она любит выражать то, что в душе и на сердце у человека, и стремится формировать красивый и богатый внутренний мир советских людей. В Китае с древних времен литературная общественность верит утверждению “восходящий класс приобщается к мировому сообществу, а погибающий класс – к душевным помыслам”. Здесь мы часто с насмешкой относимся к длинным психологическим описаниям» [14, c. 179].

Критикуемые в Китае как нездоровые, мелкобуржуазные настроения и упадничество ностальгия, несчастная любовь, сентиментальность, растерянность, ожидание, печаль, одиночество свободно выражаются в советской литературе, в которой присутствует сильный лиризм. Персонажи советской литературы могут испытывать любые эмоции, но в конце концов все чувства должны сконцентрироваться на любви к родине, любви к Советам, вплоть до любви к партии и вождю. Писательница В. Ф. Панова в повести «Ясный берег» описала сентиментальность людей, вспоминающих свое детство, и высмеяла умершего чиновника – только он не имел той слабости, что свойственна обычным людям. Если бы это было в то время в Китае, то объекты похвалы и критики непременно нужно было бы поменять местами. Ван Мэн не только подчеркнул и рассмотрел особенности советской литературы, отличающие ее от китайской, но и посредством глубокого анализа и понимания человеческой красоты советской литературы объединил эти особенности с направлением развития китайской литературы и ее сутью. Различные противопоставления, описанные в ранних и более поздних работах Ван Мэна, а также в его автобиографических произведениях, позволяют увидеть глубокую любовь к реализму в творчестве писателя.

2.4. Русский национальный дух, мысль Лао-цзы и Чжуан-цзы и литературное мировоззрение Ван Мэна

Писатель Ван Мэн вступил в партию большевиков еще в молодости, и судьба юного коммуниста оказалась связана с Советским Союзом на всю жизнь. Понимание и усвоение русского национального духа переплело взгляды Ван Мэна на жизнь и мир не только с традиционной китайской мыслью. В процессе узнавания и понимания России и Советского Союза Ван Мэн сознательно соединил свою духовную культуру с русским национальным духом, сформировав свое собственное неповторимое и привлекательное литературное мировоззрение. Русский национальный дух и идеи Лао-цзы и Чжуан-цзы подобны двум параллельным линиям, вплетенным в литературное мировоззрение Ван Мэна.

Православие как главная религия России в какой-то мере представляет русский национальный дух. Жертвенность, твердая нацеленность на самопознание, ощущение