Диалог с Богом. История противостояния и взаимодействия человечества с Творцом - Джордан Питерсон

от нее. Иными словами, чем глубже аксиома, которая лежит в основе договора или понимания, тем больше она формирует воспоминаний о прошлом, осознания в настоящем и планов на будущее. Таким образом, чем глубже элемент контракта, тем сильнее становится тревога и тем страшнее крушение надежд, когда происходит предательство. Это возвращение энтропии, о которой говорят психофизиологи, – или новое появление великого дракона, олицетворяющего хаос в мифологической вселенной.

Поэтому мы приближаемся к священной земле, когда нисходим в глубины (или поднимаемся ввысь) к тому, что зовет нас. Священное – это то, что поражает нас, когда мы сталкиваемся с ним: его постижение рождает благоговейный трепет; оно просвещает, отсекает, сжигает, преображает. Трансформирующая сила глубин идентична Логосу, который парит над бездной, отделяет пшеницу от плевел и овец от козлов и обращается во все стороны, словно страж Эдема. Моисею заповедано испытывать все большее смирение по мере того, как он приближается к истине и готовится соприкоснуться с основой бытия и становления – и он подчиняется. Святость места, к которому он стремится, возрастает наравне с глубиной – по определению. И наконец в его истории – в этой ее части – совершается кульминация. Он находит тот же единый дух, прежде взывавший к его праотцам: «И сказал [ему]: Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова. Моисей закрыл лице свое, потому что боялся воззреть на Бога» (Исх 3:6). Непрестанное смирение в погоне за глубиной – еще одна характерная черта истинного исследователя и искателя приключений. Готовность отказаться от всех претензий на знание и моральную мудрость ради истины – необходимое условие для дальнейшего просвещения. В отвлеченном смысле это эквивалентно снятию обуви – принятию преображения идентичности. Моисей принес в жертву свое прежнее «я» на алтаре обновления. Само божественное говорит с ним из пепла. Это возродившийся феникс, чьи слезы излечивают от парализующего взгляда василиска.

Именно те, кто честно внимает зову и все глубже постигает то, что открывается их взору, доходят до сути вещей. Именно такие люди становятся настоящими предводителями – теми, к кому добровольно обратятся другие, особенно во времена кризиса. Так происходит, поскольку они, стремясь к истине, открыли тайну, которую необходимо познать, – но другие еще не сделали этого или отказались это сделать. Именно умение назвать превратности настоящего своими именами и наметить дорогу в будущее, способную увлечь других, составляет суть подлинного лидерства – а не поддельного, основанного на принуждении и страхе. В словах тех, кто смотрит в глубину, слышится странный авторитет, которым обладают эти люди. Эту способность очень часто приписывают самому Христу – скажем, в евангельском фрагменте, завершающем Нагорную проповедь: «И когда Иисус окончил слова сии, народ дивился учению Его, ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи» (Мф 7:28–29). И в другом месте: «И приходят в Капернаум; и вскоре в субботу вошел Он в синагогу и учил. И дивились Его учению, ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники» (Мк 1:21–22). Иисус обладает авторитетом того, кто совершил дело и действительно знает. Его уверенность непоколебима, ему не нужна никакая вычурность, – и все благодаря тому, насколько глубоко он проник в тайну и насколько полно преобразились его идеи и характер: «Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого» (Мф 5:37). Именно поэтому судьба Моисея – будущего вождя – становится все более неумолимо очевидной, поскольку его встреча с неопалимой купиной продолжается:

И сказал Господь [Моисею]: Я увидел страдание народа Моего в Египте и услышал вопль его от приставников его; Я знаю скорби его

и иду избавить его от руки Египтян и вывести его из земли сей [и ввести его] в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед, в землю Хананеев, Хеттеев, Аморреев, Ферезеев, [Гергесеев,] Евеев и Иевусеев.

И вот, уже вопль сынов Израилевых дошел до Меня, и Я вижу угнетение, каким угнетают их Египтяне.

Итак пойди: Я пошлю тебя к фараону [царю Египетскому]; и выведи из Египта народ Мой, сынов Израилевых.

Исх 3:7–10

Вождь всегда смело противостоит тирану, неодолимо увлекает своей речью и ведет порабощенных через пустыню неизвестности к обетованной земле. Моисей, истинно смиренный, не верит, что он для этого подходит. Часто к «власти» стремятся те, кто совершенно к ней непригоден, и их мотивы редко выходят за пределы самовозвеличивания и служения своему ограниченному «я». Все обстоит иначе, когда люди сами просят кого-то стать их вождем, чувствуя, что это будет им во благо; и все совершенно иначе, когда преображение, сопровождающее намеренный поиск, создает характер настолько мощный, что он предопределяет судьбу вождя. Что же касается недостатков в способностях и характере, свойственных даже тем, кто избран глашатаем божественных истин, то Бог не принимает их как оправдание бездействия. Какой отсюда вывод? Какими бы талантами мы ни обладали, мы должны использовать их и делать все возможное, несмотря на все свои недостатки. Поэтому Бог велит Моисею заявить о своем наследии, провозгласить родство с Авраамом, Исааком и Иаковом и занять свое место в ряду великих пророков.

Бог сказал Моисею: Я есмь Сущий. И сказал: так скажи сынам Израилевым: Сущий [Иегова] послал меня к вам.

И сказал еще Бог Моисею: так скажи сынам Израилевым: Господь, Бог отцов ваших, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова послал меня к вам. Вот имя Мое на веки, и памятование о Мне из рода в род.

Пойди, собери старейшин [сынов] Израилевых и скажи им: Господь, Бог отцов ваших, явился мне, Бог Авраама, [Бог] Исаака и [Бог] Иакова, и сказал: Я посетил вас и увидел, что делается с вами в Египте.

Исх 3:14–16

Настоящий вождь должен объединиться с главными духами прошлого и воплотить в себе – в своих делах и речи – принципы, вдохновлявшие тех, кто творил мир в начале, будь то Бог или человек. В противном случае он становится глупой марионеткой своих желаний и пороков – или рабом беспечных прихотей, как стал им Аарон, брат Моисея (Исх 32:1–35). Связь с прошлым – это мотив «спасения отца из чрева чудовища». Мы видим его и в «Пиноккио», где кукла освобождает доброго Джеппетто из брюха кита – из глубин, и в «Короле Льве» – правда, в последнем случае перед нами метафорический образ правильной вершины, а не основы: Симба видит отца на небе, ставшего единым целым с солнцем. Затем