Диалог с Богом. История противостояния и взаимодействия человечества с Творцом - Джордан Питерсон

восхищаются его мужеством и полны решимости разделить с ним жизнь. В двух словах, он утвердился как взрослый человек со всеми сопутствующими обязанностями и преимуществами. Более конкретно и показательно то, что Моисей стал пастухом, заботящимся о стадах Иофора. Библейский пастырь – это тип героя, о чем мы уже говорили в третьей главе: он должен противостоять трудностям; быть один на один со стадом; создать путь, ведущий вперед; держать волков и львов в страхе и, в более общем плане, заботиться о «меньших сих» (см.: Мф 25:31–46) – это характерная черта действительно законной власти. Моисей стал мужчиной, успешно преодолев переход от импульсивной юности к ответственному, хотя все еще обычному взрослому возрасту. Безусловно, это шаг вперед и настоящее достижение, но этого недостаточно.

Итак, настает день, когда Моисей, ведя овец через пустыню, приближается к «горе Божией, Хориву» (Исх 3:1). Гора Хорив – это и гора Синай, вечное местопребывание лестницы Иакова, место, где земля и небо стремятся друг к другу; место, где соприкасаются история и материальный мир; место значимого совпадения или синхронности, где события выстраиваются в схему, которая поддается интерпретации; место, где магическое, чудесное или трансцендентное раскрывается в неотвратимом, в полном согласии со словами Христа:

Проси́те, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам;

ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят.

Мф 7:7–8

И также в Откровении:

Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною.

Откр 3:20

Связь между лестницей Иакова и горой Синай была явно выражена в некоторых средневековых мидрашах (традиционных еврейских комментариях к Торе) двумя способами: во-первых, концептуально, поскольку лестница, в сущности – это структура, соединяющая духовный мир, или небеса, с материальным миром, или землей (и в этом смысле она – эквивалент лианы или дерева, объединяющего два мира в шаманских представлениях, гораздо более древних, восходящих еще к неолиту); во-вторых, с точки зрения нумерологии, поскольку на иврите в словах «лестница» и «Синай» одинаковое число букв, и поэтому считалось, что они эквивалентны по смыслу.

Мы можем представить эту картину: одинокий Моисей видит нечто аномальное – и в нем пробуждаются любопытство и дух авантюризма. Нечто влечет его, пребывая на самом краю его внимания. Он решает сойти с проторенной дорожки и увидеть, что скрыто за пределами обыденности и предсказуемости – за гранью нормального благоденствия его уже устоявшейся жизни. О чем это говорит? Ни много ни мало о том, что Моисей (как и любой предводитель, поскольку Моисей – это архетип предводителя) – это тот, кто добровольно следует своему призванию. Призвание, возможно, лучше всего понимать как непосредственное и ощутимое проявление вечного завета между Богом и его народом. Почему мы говорим об этом именно так? Не в последнюю очередь потому, что так проявляется этот феномен (от греческого φαίνεσθαι: сиять). У всех есть проблемы – они одолевают нас, преследуют, донимают, призывают уделить им внимание. Неразрешимые тайны и непреодолимые препятствия постоянно возникают на нашем ландшафте. Почему одно волнует нас, а другое – нет? Может быть, потому, что нам просто необходимо решить некоторые проблемы – и неотвратимый инстинкт призывает нас либо делать это, либо мучиться ими без конца? Кто может сказать? Безусловно, столь же точным, экзистенциально или феноменологически, станет замечание, что наши проблемы выбирают нас, а мы выбираем их – и часто они в прямом смысле слова не позволяют нам остаться в одиночестве.

Моисей пас овец у Иофора, тестя своего, священника Мадиамского. Однажды провел он стадо далеко в пустыню и пришел к горе Божией, Хориву.

И явился ему Ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает.

Моисей сказал: пойду и посмотрю на сие великое явление, отчего куст не сгорает.

Господь увидел, что он идет смотреть, и воззвал к нему Бог из среды куста, и сказал: Моисей! Моисей! Он сказал: вот я, [Господи]!

Исх 3:1–4

Ветвящаяся форма куста или дерева – привычный символ жизни (отсюда ее самый известный вариант – дерево жизни). Огонь, в свою очередь (поскольку куст горит) – это проявление трансформации, а также нечто нуминозное; нечто, влекущее своим вечным танцем на грани предсказуемости; нечто, завладевающее произвольным и непроизвольным вниманием и зовущее к взаимодействию; нечто, сделавшее людей повелителями огня, а не жертвами его власти. Поэтому неопалимая купина – это амальгама трех вещей: бытия, особенно животворящего; становления, связанного с преображением; и феномена, игнорировать который очень трудно и рискованно. Все живое горит. Это метаболизм. Поэтому неопалимая купина – это одухотворенная жизнь, заключившая в себе дух бытия и становления; это стабильность и преображение в подлинную окончательную форму, свойственную всему живому; это дух, скрытый или частично проявленный почти при каждой встрече с тем, что вызывает наш интерес и влечет нас вперед. Неопалимая купина – это то же самое, что и живой посох Моисея, который по первому зову превращается в змею возможностей и хаоса (Исх 4:2–4 и 7:10–12), и посох Аарона, расцветающий в должный час (Чис 17:8).

Моисей сходит с проторенного пути и приближается к новой цели. Он уходит от предсказуемости – от забот текущего дня – в область возможности или потенциала, и сокровенные уровни реальности начинают проявляться перед ним. Так всегда, в большей или меньшей степени, происходит с теми, кто искренне внимает тому, что их манит. Это обретение сознания как такового. Так ученый, преданный делу, неодолимо очарован областью знания, множеством феноменов, влекущих его к себе, – и часто с ранних лет. Он исследует, он преследует, он ведет беседы, он читает книгу за книгой. Интерес обычно приводит к выбору специализации, поскольку увлеченный исследователь уходит в науку. Докторская степень, знак мастера и в то же время знак новатора в определенной сфере – это общепринятый маркер успешного исследования и начало стремления к узкой, но сокровенной цели, свойственного жизни упорного искателя.

Моя докторская диссертация и связанные с ней статьи были посвящены проблеме мужского алкоголизма – и, более конкретно, реакции на острую и опьяняющую дозу алкоголя. Если еще точнее, то моя исследовательская группа изучала влияние такой дозы на эмоциональную реакцию, как негативную, так и позитивную, как базовую (повышение спокойного настроения), так и спровоцированную (снижение тревожности при столкновении с незначительной угрозой). Исследование было целенаправленным и сосредоточенным на