Между нами терапия. Исследование себя и ценности бессознательного - Ирина Гиберманн

Молчание — голос первобытной части

Молчание вместе — это первобытное переживание. Как у первых людей у костра, где ещё не было слов, а был только огонь, тепло и близость. Что-то, что ещё не обрело языка, но уже наполнило пространство своим значением. Это момент, который обращается к самому древнему внутри нас. Там, где слова ещё не появились, но чувства и образы уже существовали. Так же как в нашей индивидуальной бессознательной части есть природная, животная энергия, так и коллективное бессознательное обладает ею. Эта энергия проявляется в образах, символах, рисунках на песке, царапинах на стенах. Это то, что понятно всем без слов и теряет своё значение, как только мы пытаемся объяснить. Сегодня мы редко позволяем себе молчать в диалоге. Есть негласные правила: говорить вовремя, не затягивать паузы, отвечать. Диалог стал соревнованием за время, где нужно успеть вставить своё слово, иначе ты «проиграл». Мы говорим, перебиваем, заполняем паузы, чтобы показать, что мы здесь. Но сколько в этом истинного слушания? Часто это просто шум, конкуренция за внимание, попытка не потеряться в пространстве общения.

Вежливость и этикет диктуют нам, что молчание может быть неловким. Что его нужно избегать. Но разве это так?

Молчание и превербальная фаза

Эта первобытная часть нас связана с тем, что было до слов. До речи существовал другой язык — телесный, аффективный, связанный с ритмами дыхания, паузами, взглядами. Это язык, который мы знали ещё до того, как научились говорить. Когда мы молчим, мы возвращаемся к этой превербальной фазе. Молчание становится мостом в те времена, когда взаимодействие строилось не через осознанный обмен словами, а через чувства, интуицию и невербальные сигналы. Оно возвращает нас к самому базовому уровню связи — к тому, что было до культуры, до языка, до «в речь закованных» объяснений.

Слова упрощают сложное, создают порядок, дают возможность делиться и структурировать. Но есть вещи, которые выходят за их рамки. Молчание открывает дверь туда, где слова бессильны. Оно не стремится объяснить или быть понятым. Оно просто есть, позволяя тому, что нельзя сказать, остаться истинным и нетронутым. Есть миры, где слова заканчиваются, а молчание говорит больше.

Активность и пассивность в психоанализе: противоречие или диалектика?

В психоанализе активность и пассивность — не просто противоположности, а скорее диалектическая пара, где одно невозможно без другого. Эти два полюса отражают базовые установки нашего взаимодействия с миром и собой. Отражая природу самой психической работы, они проявляются в том, как мы воспринимаем роли в отношениях и взаимодействиях. Психоанализ по своей природе традиционно ассоциируется с пассивностью. Это пространство молчания, слушания, погружения в глубину себя. Здесь клиент занимает пассивную позицию исследуемого, отдавая себя процессу размышлений и интерпретаций. Этот формат позволяет увидеть, что принятие пассивности — не отказ от активности, а осознанное решение, своего рода «декларация бессилия». Именно в этой парадоксальной пассивности проявляется свобода: позволить себе быть исследуемым, принять свою уязвимость, отказаться от активного вмешательства в процесс. Эта позиция снимает груз необходимости знать и контролировать. Она позволяет клиенту быть не активным деятелем, а отражением своих переживаний.

Переход к активности: роль исследователя

Однако это не значит, что психоанализ отрицает активность. Напротив, процесс осмысления и анализа предполагает, что клиент постепенно принимает на себя роль исследователя собственной психики. Здесь активность проявляется не в действиях, а в способности наблюдать, формулировать, сомневаться и интерпретировать. Это тот момент, когда пассивная позиция, принятая на старте, превращается в активное участие в исследовательском процессе. В этом смысле психоанализ учит гибкости: быть активным в исследовании своих пассивных сторон и позволять себе пассивность там, где активное сопротивление ведет к тупику. Это требует определённого мужества — осознать, что иногда «быть пассивным» — это не слабость, а выбор, возможность дать себе пространство для осмысления и принятия.

Иллюзия активного гуру: соблазн передать ответственность

В обществе, ориентированном на активность и эффективность, мы часто поддаемся иллюзии, что кто-то другой знает лучше нас самих, как устроена наша психика. Это соблазнительная модель — найти «гуру», который предложит готовые решения и даст направление. Такая активная фигура на сцене всегда кажется более надёжной, чем наше собственное внутреннее знание. Однако, если анализировать этот феномен с точки зрения психоанализа, становится очевидным: желание отдать ответственность за исследование своей психики — это проявление инфантильной потребности в наставнике, который «знает всё». Это стремление занять пассивную позицию, чтобы кто-то другой взял на себя активную роль. ИИ в этом смысле — идеальный пример такого «гуру», которого можно наделить всемогуществом, а самому расслабиться и «подчиниться».

Исследователь как активная роль

Психоанализ предлагает более сложный и зрелый путь: стать исследователем собственной жизни, где активность и пассивность не исключают друг друга, а взаимно дополняют. Быть исследователем означает не только наблюдать, но и активно формировать свои гипотезы, принимать свои ограничения и осознавать собственные проекции. Таким образом, активность в психоанализе — это не просто набор действий, а способ быть в процессе, где молчание становится пространством для внутренней работы, а декларация бессилия — шагом к принятию собственной уязвимости. В этом контексте активность и пассивность не противоречат друг другу, а формируют целостный процесс самоисследования.

Одиночество как зеркало

После размышлений об активности и пассивности в психоанализе возникает новая тема, тесно связанная с процессом самопознания — одиночество. Это особенное состояние, которое часто воспринимается как угроза или испытание, но на самом деле скрывает в себе удивительный потенциал для внутреннего роста. Одиночество в терапии — это не просто отсутствие общения или поддержки. Это момент, когда аналитик молчит или не отвечает, и вдруг ты сталкиваешься с пустотой, которую хочется заполнить любыми словами, действиями или даже обвинениями. Но на самом деле это пространство, где ты встречаешься с собой. Часто молчание аналитика кажется безразличием. Оно может вызывать злость, обиду или ощущение покинутости. Но стоит ли воспринимать это как отказ? Ведь тишина в кабинете — это не пустота, а приглашение к исследованию. Это возможность увидеть свои реакции, не прикрытые привычным потоком слов. Именно в одиночестве проявляется наша способность выдерживать себя, без внешних опор и поддержки. Это момент, когда привычные модели поведения становятся бессмысленными, и остаётся только собственное присутствие. Этот опыт может быть пугающим, ведь он обнажает наши ожидания и страхи. Но он также показывает, как много мы можем вынести, если позволим себе просто быть в тишине.

За долгие годы работы я вижу, как пациенты по-разному переживают одиночество: кто-то наполняет его вопросами, кто-то молчит, ощущая бессмысленность слов. Но настоящая работа начинается именно там,