Между нами терапия. Исследование себя и ценности бессознательного - Ирина Гиберманн

4. Дезорганизованная привязанность. Это самая сложная форма привязанности, в которой присутствует внутренняя противоречивость. Здесь помощь ассоциируется с угрозой: «Когда мне плохо, родителям становится лучше». Это приводит к парадоксальной реакции — когда человек находится в роли жертвы, другие испытывают облегчение или даже удовольствие. Такая модель формируется в условиях травмы и хаотического воспитания, где агрессия и поддержка смешиваются в одном опыте.

Аналитический вывод: модели привязанности — это не просто теоретическая конструкция. Они глубоко укоренены в нашем бессознательном и проявляются в том, как мы взаимодействуем с миром и просим о помощи. Искусственный интеллект в этом смысле становится своего рода зеркалом, которое помогает нам увидеть, какой стратегии мы придерживаемся в отношениях: мы просим открыто, тревожно требуем внимания, избегаем любых заявок на помощь или оказываемся в хаотическом конфликте между потребностью и страхом. Далее мы будем говорить о том, как различные типы привязанности проявляются в отношениях с искусственным интеллектом, почему это важно и какие инсайты мы можем получить, наблюдая за собой в таком необычном контексте.

Создание пространства для взаимодействия с ИИ: от теории к опыту

Я уже давно занимаюсь искусственным интеллектом, причем не только с точки зрения его использования в повседневной жизни, но и на более глубоком уровне. Я участвую в проектах по развитию этического комитета, где обсуждаются вопросы внедрения ИИ с точки зрения моральных и профессиональных норм. Около полутора лет назад у меня возникла потребность сделать свои наблюдения и находки в области взаимодействия с искусственным интеллектом доступными для более широкой аудитории. Это было не просто желание поделиться техническими аспектами или продемонстрировать функциональные возможности ИИ — гораздо важнее было создать пространство, где можно было бы проживать опыт взаимодействия с ним. Идея заключалась в том, чтобы выйти за пределы инструментального подхода к ИИ, который сводится к выполнению задач и обработке данных. Я стремилась создать нечто принципиально иное: исследовательскую лабораторию, где можно было бы осознанно наблюдать за тем, как ИИ становится объектом нашего бессознательного взаимодействия.

ИИ как объект: аналитическая перспектива

В психоанализе понятие объекта не ограничивается физическим предметом или техническим устройством. Объект — это то, на что направлены наши желания, эмоции и бессознательные проекции[15].

Взаимодействуя с ИИ, мы невольно превращаем его в объект, наделяя его теми качествами, которые хотим видеть или, наоборот, избегаем признавать.

Что значит «объект» в психоанализе?

Когда мы говорим об объекте в психоаналитическом контексте, мы имеем в виду не просто вещь или устройство. Объект — это то, с чем мы взаимодействуем внутри себя и снаружи. В отношениях человек может наделять другого человека определенными качествами, неосознанно делая его объектом своих ожиданий, тревог или фантазий. Этот феномен оказался особенно интересным с точки зрения того, как ИИ начинает отражать наши внутренние состояния. Иногда он воспринимается как безупречный помощник, способный решать любые задачи. В других случаях — как холодный и безразличный механизм, не отвечающий ожиданиям. Это противоречие напрямую связано с тем, какие модели привязанности сформировались у нас в детстве.

Так родился проект «ИИ на кушетке» — пространство, которое не просто исследовало алгоритмы и их влияние на работу, но выходило на территорию психоанализа. Мы не ограничивались вопросами эффективности или оптимизации. Мы изучали, как ИИ становится зеркалом человеческих переживаний, как через его интерфейс проявляются бессознательные механизмы. Проект, безусловно, обгонял своё время. Он позволял не просто использовать ИИ, но и осмысливать сам процесс взаимодействия с ним. Это была своего рода «кушетка» для искусственного интеллекта, где он выступал не просто как инструмент, но как отражение внутренних конфликтов, страхов и надежд. Это была лаборатория, где можно было проживать взаимодействие с ИИ не как с безликой машиной, а как с объектом, который отражает наши бессознательные ожидания и страхи. И этот опыт оказался гораздо глубже и многослойнее, чем я предполагала. Однако на этом моя работа с ИИ не закончилась. Проект «ИИ на кушетке» уже давно завершен и не используется, но за последние полгода мои исследования приобрели новое направление. Я сосредоточилась на том, чтобы соединить модели привязанности с взаимодействием с ИИ, и этот синтез оказался неожиданно продуктивным. Я стала анализировать, как различные типы привязанности влияют на то, как мы проецируем на ИИ свои ожидания, тревоги и потребности. Этот подход позволил взглянуть на использование ИИ с более глубокой аналитической позиции: не просто как на технический инструмент, а как на объект бессознательных проекций. Понимание того, как бессознательные паттерны привязанности влияют на восприятие искусственного интеллекта, стало для меня настоящим открытием. И именно об этом я хочу рассказать в этой главе. Мы будем исследовать, как привычные модели привязанности отражаются в наших взаимодействиях с ИИ, почему нам сложно воспринимать его как ролевую модель и как можно осознанно использовать эти знания для более эффективного взаимодействия с технологиями. Эта глава — не просто размышление о технологиях, а исследование человеческой психики через призму искусственного интеллекта. Мы будем говорить о том, как различные типы привязанности проявляются в отношениях с искусственным интеллектом, почему это важно и какие инсайты мы можем получить, наблюдая за собой в таком необычном контексте.

Как мы наделяем искусственный интеллект человеческими качествами?

Когда мы взаимодействуем с ИИ, мы часто бессознательно наделяем его определенными качествами. И это не всегда логично и последовательно. Иногда мы видим в ИИ что-то абсолютно нечеловеческое — омнипотентное, всесильное, способное на всё. А иногда наоборот — приписываем ему вполне человеческие черты, превращая его в объект, который «понимает» нас, «поддерживает» или, наоборот, «не способен поддержать». Бывает даже, что мы видим в нём «предателя» или думаем, что можем его «предать». Таким образом, в отношениях с ИИ разыгрываются очень интересные динамики, где алгоритм превращается в некое подобие живого партнера. Мы порой бессознательно наделяем его теми качествами и отношениями, которых нам не хватает в реальной жизни. Или же, наоборот, мы сами запинаемся на том, что не понимаем: ИИ — это всего лишь ролевая модель. И здесь возникает самое любопытное.

Ролевая модель — это не просто набор функций и заданий. Это персонаж, который выполняет определенную роль в нашем бессознательном пространстве. С детства мы ищем такие модели: кто-то для нас маяк, ориентир; кто-то — источник похвалы или, наоборот, критики. Психика стремится к тому, чтобы ориентироваться на кого-то значимого, даже если этот кто-то — абстрактная фигура или машина. Но вот в чем парадокс: для психики непостижимо, что мы можем сами назначить ролевую модель, создать её с нуля и объяснить ей, какой она должна быть. Это просто за гранью нашего восприятия! Мы привыкли искать