Сновидения и способы ими управлять: практические наблюдения - Леон Гервей де Сен-Дени

находился на безлюдной улице. Я увидел женщину, на которую напали двое убийц в масках. Мне нечем было её защитить. Я подумал о длинном ятагане, который украшает стену моего рабочего кабинета. Вот бы мне его сейчас! Едва во мне возникло это пожелание, как я оказался вооружённым этой страшной саблей, которой я с большим успехом воспользовался. Итак, именно благодаря тому, что моя мысль сильно задержалась на этом предмете, его образ проявился тотчас же, и это произошло так естественно, что я заметил произошедшее в моём уме, только после пробуждения».

«Мне снилось, что я нахожусь в просторной комнате и очень богато убранной в восточном стиле. Напротив дивана, на котором я сидел, находилась большая дверь [дверной проём] занавешенная шторами из вышитого шёлка. Я подумал, что за этими шторами меня ждёт какой-нибудь сюрприз, и что было бы мило их приподнять, и увидеть там красивых наложниц. — Сразу же шторы раздвинулись, и предо мною предстало желанное видение».

Направляемая воля.

«Мне снилось, что я открыл великие магические секреты, с помощью которых я смогу вызывать тени мёртвых, а также превращать людей и предметы во что мне вздумается. Сперва я заставил возникнуть предо мною двух человек, которые прекратили своё существование много лет назад, и чьи подлинные образы, тем не менее, предстали предо мною с совершенной ясностью. Я пожелал увидеть одного отсутствующего друга; и сразу же я увидел его лежащим и спящим на диване. Я превратил фарфоровую вазу в сифон из горного хрусталя, в котором я решил найти прохладительный напиток, который тотчас же полился из золотого краника. Много лет назад я потерял кольцо, о котором весьма скорбел. Воспоминание о нём всплыло в моём уме. Я пожелал его найти; я выразил это желание, сосредотачивая свой взгляд на маленьком угольке, который я вытащил из очага [в камине], и вот кольцо в моих пальцах. Сновидение продолжалось таким образом до момента, когда одно из видений, вызванных мной очаровало меня и пленило меня настолько, что я забыл о своей роли волшебника, и был вовлечён в новую серию ещё более реалистичных иллюзий. По пробуждении, я был поражён той идеей, что одна моя воля успешно вызвала все эти образы. Верно, я не чувствовал себя игрушкой сновидения; но я и не сновидел в точности так, как я желал».

Внимание и воля.

То, что я собираюсь представить ниже, снится, я полагаю, большому числу людей. По крайней мере, многие из моих друзей, и в особенности самые знаменитые из наших карикатуристов, рассказывали мне сновидения почти тождественные тем, которые были у меня.

«Я не осознавал, что вижу сон и мне снилось, что меня преследуют ужасные чудовища. Я бежал через нескончаемую череду комнат, всегда с трудом открывая разделяющие их двери, и лишь закрыв за собой очередную дверь, я тут же слышал, как она вновь открывается этими уродливыми тварями, которые пытались меня нагнать, издавая при этом ужасные вопли. Мне казалось, что я был быстрее; внезапно я проснулся, задыхаясь и обливаясь потом.

Каковым было происхождение и отправная точка этого сновидения — я не знаю; вероятно, в первый раз его породила какая-то патологическая причина, но в последствии, несколько раз на протяжении шести недель, оно очевидно возникало из-за оказанного им на меня первого впечатления, и из-за инстинктивного страха снова его увидеть. Если мне случалось, в сновидении, оказаться одному в каком-либо замкнутом помещении, то тут же оживало воспоминание об этом отвратительном сновидении; я бросал взгляд на дверь, возникала мысль о тех чудовищах, увидеть которых я боялся, но именно это и приводило к их внезапному появлению, и возобновлялось то же самое зрелище и те же самые страхи. По пробуждении, я был настолько удручён тем, что по какой-то странной фатальности, то осознание своего состояния, которое уже приходило ко мне так часто во время моих сновидений, всегда изменяло мне, когда случалось именно это сновидение. Однако, одной ночью, на своём четвёртом возвращении, в момент, когда мои преследователи только начали свою погоню, в моём уме вдруг пробудилось чувство [=осознание] истинности [происходящего]; желание разрушить эти иллюзии придало мне силу подавить свой инстинктивный страх. Вместо того чтобы убегать, я, очень характерным для таких обстоятельств усилием воли, повернулся спиной к стене и принял решение с пристальным вниманием рассмотреть этих призраков, которые как раз должны были попасть в моё поле зрения. Первое душевное волнение, признаться, было настолько сильным, что даже настроившийся ум едва устоял перед устрашающей иллюзией. Я остановил свой взгляд на главном нападающем, который был очень похож на одного из тех взъерошенных и оскаленных демонов, вырезбленных на папертях соборов; но любознательность уже взяла верх над всеми остальными эмоциями, я наблюдал следующее: чудовище остановилось в нескольких шагах от меня, оно пыхтело и прыгало, и как только я перестал бояться, эти движения стали шутовскими. Я заметил когти на одной из его рук или, лучше сказать, лап; их было семь, и они очень отчётливо просматривались. Волосы его бровей, рана, которую он, кажется, имел на плече, и масса других деталей представлялись с такой точностью, что позволяет поместить это видение среди самых осознанных. Было ли это воспоминанием какого-нибудь готического барельефа? — Не знаю, во всяком случае, моё воображение наделило его движением и окраской. Внимание, которое я сосредоточил на этом образе, как по волшебству, заставило исчезнуть его сообщников. Сам он вскоре, казалось, замедлил свои движения, потерял свою чёткость, принял какой-то дымчатый облик, и превратился, наконец, во что-то вроде плавающей оболочки, подобный тем выцветшим одеждам, которые служат вывесками в магазинах маскарадных костюмов во время карнавала. Затем последовали некоторые неинтересные картины, и затем я проснулся».

Больше это сновидение не повторялось, по крайней мере самопроизвольно; но мне представился другой случай, быть может ещё более определяющий, касательно воздействия воли и внимания на ход наших сновидений. Одной ночью, когда я, в сновидении, чувствовал себя с полным осознанием своего настоящего состояния, и когда я, проходя, созерцал с достаточной степенью безразличия все фантасмагории, к тому же очень чёткие, моего сна, меня посетила идея воспользоваться своим положением, чтобы провести некоторые опыты по проверке силы, которой я обладал или нет по вызыванию определённых образов одним только намерением своей воли. В поисках объекта, на который я мог бы направить свою мысль с этой целью, мне вспомнились те ужасные привидения, которые когда-то так сильно впечатлили меня, из-за страха, который они внушали. Я попытался их вызвать, хорошенько их ища в своей памяти и жаждая