Личность и патология деятельности - Блюма Вульфовна Зейгарник

неврологическими симптомами поражения центральной нервной системы подтверждают предполагаемый диагноз.

В психическом состоянии больной на первый план выступают явления резкой астении, которая проявлялась в виде слабости, повышенной утомляемости, явлений раздражительной слабости. Эти явления сопровождались частыми и сильными головными болями, головокружениями, невыносливостью к жаре, непереносимостью к шуму, пониженно-тревожным настроением.

Явление слабости и повышенной утомляемости было не только субъективным ощущением больной, но и выявлялось в поведении больной, отразились на ее трудоспособности; больная вынуждена была бросить обучение в школе.

Данные экспериментально-психологического исследования

По методу «классификация предметов» больная образует группы животных, растений, тут же «сбивается» с обобщенного способа решения, начинает группировать картинки по конкретному признаку: «Можно термометр к доктору». «Можно мебель объединить с посудой, ведь посуду часто ставят на стол». Вместе с тем, при указании экспериментатора, что надо образовать мало групп, возвращается к прежнему обобщенному способу решения и правильно выполняет задание.

По методу исключения больная пытается из группы свеча, лампа, солнце и электрическая лампочка, исключить свечу: «Она сейчас не нужна в наш век электричества». Перейдя к следующей группе (весы, часы, термометр, очки) больная правильно выделяет очки, объясняя: «Остальные предметы – измерительные приборы». Спустя некоторое время больная опять переходит на более элементарный способ решения, выделяя предметы по конкретному, частному признаку.

Больная понимает переносный смысл пословиц, но временами неправильно соотносит с ними фразы. Так, например, адекватно объяснив пословицу «не все то золото, что блестит», соотносит к ней фразу: «Золото тяжелее железа».

Ассоциативный эксперимент обнаруживает несколько повышенный латентный период, доходящий до 5 с, и временами недостаточную направленность ответных реакций (победа – машина, красивый – человек, сухой – ветер; табл. 14 и 15).

Таблица 14. Данные ассоциативного эксперимента (вариант 2). Больная П.

Таблица 15. Данные ассоциативного эксперимента (вариант 3). Больная П.

Таким образом, больные этой подгруппы могли правильно обобщить материал, но в процессе работы «сбивались на неправильный путь решения». Особенно нарастали ошибочные решения к концу эксперимента. Точно так же замедлялся к концу эксперимента и темп выполнения задания, повышался латентный период в ассоциативном эксперименте. Если латентный период для первых 8 слов-раздражителей колебался от 1,5 до 3 с, то для следующих 8 он колеблется от 2,5 до 4,5 с, а для последующих – от 4,5 до 5,5 с.

Однако количество персевераций было по сравнению с количеством персевераций у больных с вязкостью мышления сравнительно мало выражено. Особенно характерно было для них большое количество ненаправленных ответных реакций (у 15 больных из 16 (см. табл. 16) в то время как у 10 больных с вязкостью мышления лишь у двоих наблюдался подобный тип ответов). При этом у многих больных эти ненаправленные ответы являлись наиболее часто встречающимися (от 6 до 11).

Таблица 16. Сводная таблица данных ассоциативного эксперимента 16 больных с непоследовательностью суждений

Что же касается персевераций, то в 1-м варианте ассоциативного эксперимента они носили лишь единичный характер; во 2-м варианте они были более выражены (у 12 больных из 16). Однако количество персевераций было значительно меньшим, чем у больных с вязкостью мышления (в среднем 4 против 7). Латентный период был лишь несколько повышен (от 3,5 до 4,5 с).

Таким образом, данные ассоциативного эксперимента обнаруживают у больных описываемой нами подгруппы особую форму нарушения динамики ассоциативного процесса: она заключается не в нарушении темпа протекания ассоциаций, не в изменении их подвижности, а в их недостаточной направленности.

Как мы указывали в главе «Методы исследования», уже И.М. Сеченов подчеркивал направленный характер наших ассоциаций; инструкция экспериментатора отвечать определенным образом не вызывала затруднений не только у здоровых испытуемых, но и у больных со сниженным уровнем обобщения. Эти больные не находили из-за малого круга знаний подходящего слова; в одних случаях ответная реакция отсутствовала, в других – ограничивалась отрицанием (здоровый – не здоровый, щедрый – не щедрый); но характер ассоциации оставался направленным.

Ненаправленность ассоциаций наших больных свидетельствует о том, что мышление наших больных отличается недостаточной целенаправленностью, что суждения больных на какой-то отрезок времени перестают определяться инструкцией. Поэтому суждения больных недостаточно последовательны, их умозаключения часто неправильны, логический строй мысли нарушается на некотором отрезке времени.

Сопоставление наших данных с клиническими и патофизиологическими данными, выявившими у этой группы больных слабость раздражительного и тормозного процессов и быстро наступающее угасание выработанных условных рефлексов, позволяет предположить, что колебания в решениях наших больных вызваны быстрой истощаемостью их психических процессов.

В основе этого нарушения лежит, очевидно, процесс охранительного торможения, который быстро наступает у этих больных. И.П. Павлов неоднократно указывал, что при сниженной корковой активности любое задание, вызывающее сосредоточенное раздражение определенного пункта, индуцирует торможение остальных частей коры.

Ряд клинических процессов, по существу, являются по-разному оформленным проявлением этого разлитого торможения. Так, когда больные жалуются, что они забывают прочитанное, забывают выполнять поручение, это часто выглядит как нарушение памяти; когда больные жалуются на то, что побочные малозначащие факты, как разговор соседей, тихо говорящее радио, мешают им работать, – это импонирует как «распыление» внимания. В действительности все эти симптомы являются проявлением единого нарушения – чрезмерно легко наступающего торможения.

Это совпадает с исследованиями наших отечественных физиологов, которые указывают, что при астенических состояниях преобладает пассивное торможение (А. Г. Иванов-Смоленский, Г.А. Асратян, И.Г. Миролюбов, И.А. Паворинский) и широкая иррадиация раздражительного процесса.

Таким образом, и этот подвид нарушения мышления тоже заключается не в затрудненности обобщения и отвлечения. У больных не отмечалось хаотичности ассоциаций, убыстренности темпа ассоциаций. Но отсутствие переключаемости на новый способ работы нарушало умственную продукцию больных; логический строй мышления больных этой подгруппы оказался нарушенным потому, что адекватный характер суждений не являлся устойчивым и постоянным модусом реагирования. Из-за легко наступающей истощаемости правильный «ход мысли больного», его уровень обобщения становится более низким, суждения больного становятся на какой-то отрезок времени необоснованными. Часто подобная истощаемость мыслительной деятельности больных сочетается с инертностью, и тогда нарушения принимают более выраженный характер.

Как мы уже указали выше, аналогичные мыслительные нарушения наблюдались у больных с различными формами заболеваний, в том числе и у больных шизофренией с неврозоподобными проявлениями. Исследование показало, что при улучшении состояния больных под влиянием терапии (электросном – наблюдения Титаевой) эта непоследовательность суждений уменьшалась, Подобный подвид нарушений мы наблюдали и у больных шизофренией в состоянии ремиссии. Однако, несмотря на то что нарушения мышления больных шизофренией, входящих в эту группу, характеризуются непоследовательностью суждений, все же в структуре их умственной деятельности можно найти