Выгорание: как восстановить энергию и найти смысл жизни - Чан Джэёль

в этой гонке. Как пейсмейкер помогает марафонцу контролировать дыхание и темп, чтобы достичь финиша, так и ритуал станет небольшой, но надежной силой, позволяющей жить в своем ритме. Чтобы восстановление происходило в течение дня и вам не приходилось бросать привычную жизнь или уезжать в далекие странствия.

Перейдем же к основной части. Книга состоит из трех больших глав. В начале каждой я рассказываю о своем опыте выгорания и восстановления. Остальные эпизоды – это диалоги с людьми, которых я встретил во время работы психологом-консультантом. В конце каждого есть «рецепт», помогающий вам создать свой ритуал.

Эпизоды можете просто читать, а в разделе с ритуалами вы сами становитесь автором – пишете, размышляете и завершаете книгу. Это наше совместное творение. Давайте вместе найдем ваш собственный ритуал?

Итак, начну со своей истории.

Я ведь просто боялся отстать

Мне было 28 лет. Однажды осенью по пути домой с работы я упал в обморок. Я не понимал, что происходит. В скорой сказали, что ничего серьезного нет, мне нужно просто отдохнуть. Но это не помогло: ни выходные, ни отгулы не приносили облегчения. Постоянные головокружения, туман в голове, нехватка воздуха. Я, конечно же, испугался. Обошел несколько больниц, сдал различные анализы – везде говорили, что, кроме слегка пониженного давления, отклонений нет. Но в последней клинике врач предположил: «Вы не думали обратиться к психиатру? Ваше состояние может быть вызвано стрессом или другими психологическими причинами».

Сначала от этих слов остался неприятный осадок – будто меня назвали психически больным. Но со временем ситуаций, на которые невозможно было закрывать глаза, становилось все больше. Я отключался на пешеходном переходе и приходил в себя, когда на светофоре уже горел красный, или начинал задыхаться, когда начальник просто называл мое имя. Только когда окружающие заметили, что со мной что-то не так, я обратился за помощью к психиатру.

– Вы что-нибудь слышали о синдроме выгорания? – спросил врач. – У вас также есть признаки депрессии и панического расстройства. На мой взгляд, это не связано с работой… Похоже, вы долго изнуряли себя, постепенно истощали свои силы и только сейчас загнулись. Попробуйте вспомнить, что было до этого?

Я долго размышлял над словами психиатра. С какого возраста я начал изнурять себя? Первое воспоминание – день выбора старосты в первом классе. Я был женственным и застенчивым мальчишкой и больше всего хотел найти друзей, поэтому понадеялся на эту возможность. Старосты готовят класс к спортивным соревнованиям, украшают кабинет к каждому празднику – я верил, что это поможет мне подружиться с одноклассниками. Поэтому, когда предлагали кандидатуры, поднял руку:

– Учитель, могу ли я предложить сам себя?

Но учитель резко сказал то, чего я никак не ожидал:

– Нет, нельзя. Твоя мать не потянет.

Знаете, что он имел в виду? Я не мог быть старостой, потому что был из бедной семьи, ютившейся в социальном жилье. Это были 90-е, когда взятки педагогам – обычное дело. Учитель опасался, что не получит привычных «благодарностей» от родителей, если доверит роль лидера класса ребенку из малообеспеченной семьи.

Услышав об этом, мама заперлась в спальне и всю ночь проплакала, а я со следующего дня стал объектом издевательств. Я вырос в небольшом провинциальном городке, где детей было не так много, и поэтому все время учился с одними и теми же ребятами. Травля преследовала меня с 8 лет вплоть до старшей школы. Иногда меня просто игнорировали, другой раз – откровенно издевались, а порой доходило и до физического насилия. Степень жестокости менялась год от года, но неизменимым оставалось одно – во время обеда я всегда сидел один.

В 10 лет я понял: «Я легкая мишень, потому что не мужественный и из бедной семьи. На таких легко нападать, за них не заступаются взрослые. Поэтому мне нужно отпустить идею найти друзей. Я должен стать кем-то выдающимся, кого нельзя игнорировать».

С тех пор моей целью стало к 30 годам достичь большего, чем обидчики, прийти на встречу выпускников и увидеть, что их жизнь хуже моей. Я считал это лучшей местью.

После этого я стал усердно учиться. В мире подростков сила измерялась двумя способами: ты либо хорошо дерешься, либо отлично учишься. Драться я не умел, поэтому оставался один путь. Я поставил себе цель – Сеульский национальный университет. Многие мои обидчики были из обеспеченных семей и хорошо учились, поэтому учителя закрывали глаза на их жестокость. Мне нужно было попасть в лучший университет, получить лучшую работу. Но когда я поступил в СНУ – с третьей попытки, – вместо радости испытал лишь тревогу: «Я на два года отстал от сверстников».

С первого семестра я стал участвовать во внеучебной деятельности. Однокурсники прозвали меня Гермионой – героиней из «Гарри Поттера», которая жила так, словно в дне 48 часов. Я был в тройке лучших по оценкам, состоял в студсовете, побеждал в конкурсах, подрабатывал, занимался волонтерством. Пока мои сокурсники только осознавали важность разнообразного опыта для резюме, у меня уже был внушительный список из более чем 40 пунктов. Но и этого казалось мало – боялся не попасть в крупнейшую компанию.

И вот на втором семестре четвертого курса, перед самым выпуском, я наконец-то прошел отбор в компанию мечты и впервые почувствовал облегчение. «Теперь все!» Выпускник Сеульского национального университета, сотрудник Samsung – больше не нужно жить старыми обидами, думал я. Но как раз в тот момент, когда, мне казалось, я наконец обрел стабильность, измученная годами психика начала сдавать. Симптомы становились все тяжелее и тяжелее, и, глядя на это, я погрузился в самоуничижение: «Все мои коллеги справляются. Почему только я не могу? Что со мной не так?»

Психотерапия не помогала. Я не слышал ни психолога, ни врача. Только повторял: «Обычная работа, почему я один не справляюсь с ней?» В итоге пришлось уволиться. Осенью, за полгода до 30-летия, я стал безработным на антидепрессантах, а не успешным человеком, превзошедшим обидчиков. О встрече выпускников не шло и речи. Каждый день думал: «Как же несправедливо. Несправедливо. Несправедливо! Я просто не хотел, чтобы меня унижали за бедность. Хотел стать тем, кого никто не сможет обидеть. Просто старался изо всех сил. Я не сделал ничего плохого. Так почему я?»

Даже если я проводил на сессии с психотерапевтом час в неделю, оставшиеся 167 часов я либо злился на мир, либо винил себя, пока наконец не засыпал. Кажется, я спал по 20 часов в день. В то время я постоянно менял