Психологически насыщенная жизнь. Почему трудности делают жизнь по-настоящему богатой - Сигехиро Оиси

В Виргинском университете у меня была возможность поработать с двумя студентами, Эрин Уэстгейт и Ником Баттриком. Вместе мы читали труды по экспериментальной эстетике, в том числе Пола Сильвию. Возник вопрос: если человек с раннего детства читает разнообразную литературу, учится ли он ценить более сложное искусство и проживает ли более психологически насыщенную жизнь? Мы опросили более 5000 человек, любили ли они читать в детстве, и предложили оценить текущий образ мышления и сказать, считают ли они свою жизнь психологически насыщенной[196]. Мы предположили, что если человек много читает, то его должны отличать более гибкое мышление и повышенный уровень психологической насыщенности. Но все оказалось сложнее, чем мы думали.

Во-первых, как мы и предсказывали, люди, которые в детстве читали много художественной литературы, действительно отличались более атрибутивно сложным мышлением (например, они могли предположить несколько возможных объяснений одного поступка), а их жизнь была более психологически насыщенной. Во-вторых — и это оказалось неожиданным — те, кто в детстве читал много романтической литературы, отличались куда менее атрибутивно сложным мышлением. Похоже, эти читатели были склонны упрощать мир по сравнению с теми, кто не читал столько любовных романов. Их представления о мире были весьма черно-белыми: Джо — придурок, Джилл — ангел, бейсбол скучный, оперу любят только старики и так далее. Напротив, те, кто в детстве читал много художественной литературы, не имели столь черно-белого восприятия и допускали, что Джо может кому-то казаться придурком, зато он помогает бездомным (к примеру). Наши находки подтвердились, когда мы проанализировали их по другим параметрам, например по шкале психологического эссенциализма. После того как были учтены все статистические факторы — возраст участников, пол, образование, доход и политические взгляды, — результаты по-прежнему подтверждались, связь между начитанностью в детстве и когнитивной сложностью присутствовала и не объяснялась уровнем образования, возрастом или политическим либерализмом.

Наконец, эмпирическое подтверждение наших выводов нашлось в книге Лайонела Триллинга «Либеральное воображение» 1950 года. «Литература, — пишет Триллинг, — человеческая деятельность, в полной мере и наиболее точно отображающая все разнообразие, потенциал, сложность и тяжесть [человеческого опыта]»[197]. Наши изыскания установили корреляцию, а не причинно-следственную связь; чтобы установить последнюю, нужны дополнительные исследования. Но в целом можно сказать, что чтение художественной литературы способствует когнитивной сложности, развивает способность поставить себя на место другого и помогает спокойнее относиться к взлетам и падениям в собственной жизни.

Я неоднократно заявлял, что способность на «другой взгляд» — ключ к психологически насыщенному опыту, хотя эмпирических доказательств у меня пока нет. В серии экспериментов мы с коллегами Джорданом Экстом и Хьевон Чой протестировали, воспринимается ли изображение, которое можно увидеть по-разному (например, рисунок «фигура — фон»), более визуально насыщенным, чем изображение, которое можно увидеть только одним способом.

Давайте рассмотрим рисунок Номы Бар, на котором изображен узкий высокий стакан с пивом (рис. 2). Пенка нарисована так, что если посмотреть на нее сбоку, то можно увидеть лицо. В одном эксперименте мы вывели это изображение на экран и спросили участников: «Что вы видите?» Когда те записали ответ, на экране высветился следующий вопрос: «Что еще вы видите?» Большинство участников сначала увидели стакан с пивом. Но после второго вопроса многие увидели лицо — глаз, нос и рот. В зависимости от точки зрения на этом рисунке можно разглядеть стакан с пивом или лицо.

Рис. 2. «Похмелье» Номы Бар. Публикуется с разрешения автора

Другой группе участников показали слегка измененный рисунок (рис. 3). Он точно такой же, только пена уже непохожа на лицо: я удалил пузырек, напоминающий глаз. Теперь изображение стало просто стаканом пива. Мы снова задали участникам два вопроса: «Что вы видите?» и «Что еще вы видите?» Большинство ответили, что стакан пива, но никто не увидел лица. Затем первой группе участников показали несколько рисунков «фигура — фон» и попросили записать, что они видят. Второй группе показали те же измененные изображения, на которых невозможно увидеть второй объект, и тоже попросили записать, что они увидели. Затем всех участников попросили оценить изображения и свое текущее состояние.

Рис. 3. Измененный рисунок Номы Бар

В этой серии экспериментов мы выяснили, что участники, которым показывали рисунки «фигура — фон», оценивали их как более психологически насыщенные, то есть более интересные, интригующие и необычные и менее скучные и стереотипные[198]. Небольшое визуальное различие означало большую разницу в психологическом восприятии. Группа «фигура — фон» видела в одном изображении два объекта. Поначалу они, возможно, были озадачены, у них возникало смутное чувство, что что-то не так. Затем это чувство преобразовывалось во второй объект. Контрольная группа видела простые, понятные и недвусмысленные изображения. Что примечательно, ни в одном эксперименте рисунки «фигура — фон» не меняли психологическое состояние участников. Уровень счастья участников из контрольной группы оставался таким же, как у группы «фигура — фон». Но небольшое усложнение и элемент неожиданности усиливали визуальную и психологическую насыщенность, служа своего рода эстетической «приправой».

ДРАМА И КРАСОТА БОЛЬШОГО СПОРТА

Для кого-то спорт является всего лишь приятным времяпровождением: как говорил Кант, игрой, «чей единственный интерес заключается в том, чтобы незаметно скоротать время»[199]. Для других спорт больше чем просто развлечение. Спорт является мощным источником драмы, ведь результат спортивных соревнований нельзя предсказать. Никогда не знаешь, что произойдет. Кажется, что Кубок мира уже в кармане, и тут звездный игрок вдруг пропускает самый простой мяч, тот пролетает у него между ног; другая команда становится чемпионом мира (такое бывало не раз, в бейсболе — в 1986 году). В самые неожиданные моменты Мэджик Джонсон, Майкл Джордан и Леброн Джеймс забрасывают мячи, кажущиеся невозможными. В большом спорте присутствуют драма и красота. Просмотр спортивных состязаний можно причислить к эстетическому опыту, о чем подробно написано в книге 2012 года «Эстетика, этика и эмоции зрелищного спорта» философа Стивена Мамфорда[200].

Я хотел побывать в США, в частности, чтобы увидеть соревнования Национальной баскетбольной ассоциации и Главной лиги бейсбола. Опишу один из драматических поворотов, случившихся в 1995 году с моей любимой командой — «Хьюстонскими ракетами». «Ракеты» выиграли первый чемпионат «Эн-би-эй» в 1993/94 году, и все благодаря моему любимому игроку Хакиму Оладжьювону. В следующем сезоне 1994/95 года они выиграли девять матчей подряд, и, казалось, их ждал еще один победный сезон.

Но потом нападающие команды сыграли неудачно, и сезон регулярных матчей закончился для «Ракет» со счетом 47: 35, а в плей-оффе «Вестерн конференс» им назначили лишь шестой ранг. В первом раунде им пришлось играть против