Давай не будем молчать. Как разговаривать на сложные темы с теми, кто вам важен - Юлия Леонидовна Булгакова

• Как бы я мог одним словом обозначить суть разговора, который мне предстоит?

• На чем я точно не хочу фокусировать свое внимание в разговоре?

• Что мне хочется поддержать в моем собеседнике, даже если это оппонент?

• Чем мне хочется начать беседу? (Представьте любой предстоящий разговор.)

• Чем мне хотелось бы завершить ее? (И здесь тоже.)

• На что в себе я буду опираться, даже если общение предполагается на неприятную тему?

• Что меняется для меня, когда я говорю «нет» и не боюсь этого?

• Что происходит, когда я говорю «да», но на самом деле хочу сказать «нет»?

• Какие глаголы мне нравится использовать и как часто я их использую?

• Какой смысл я хочу вложить в свои слова?

• Как почувствовать свои границы и обозначить их словами?

• Как почувствовать, что я залез на чужие границы?

• Как я понимаю, что мои границы нарушены, и что я могу сказать в этом случае сразу же?

• Как я могу говорить про свои границы легко, с юмором, никого не обижая?

• Ради чего я открою рот и ради чего я его закрою?

Глава 9

Ранят те, кому больно внутри

Как-то после долгой работы онлайн, я решила переключиться на нечто земное и вышла прогуляться до магазина. Побродив мимо полок, купила кофе в стаканчике, шоколадку и не спеша пошла к дому. Проходя мимо детской площадки, услышала пронзительный женский голос. Хотя голосом это можно было назвать, только сильно романтизируя, скорее, это был визг:

– Быстро ко мне подошла! И не строй из себя глухую! Мне еще ужин готовить и уборку делать, а я, между прочим, работала весь день!

Женщина кричала, добавляя децибел с каждым словом и не ограничивая себя в коммуникативных изысках.

Я оглянулась. Захотелось увидеть, для какого монстра предназначен такой ор. В песочнице возилась девчонка лет пяти, которая, несмотря на такое голосовое сопровождение, упрямо продолжала что-то там лепить из песка.

Женщина не останавливалась, россыпью добавляя унизительных слов, в ход пошел такой «мусор», как «неблагодарная», «козявка», «засранка» и даже кое-что похлеще. У меня мелькнула мысль: «Слава богу, она ограничивалась только словесным “поносом”, без рукоприкладства».

Каюсь, до сих пор не научилась проходить мимо таких сюжетов. Чаще всего мой внутренний спасатель поднимает голову, и я влезаю.

Вот и тут я с трудом сдержалась, уже даже открыла рот, чтобы прекратить по возможности этот ужас, но почему-то притормозила.

Память подсветила эпизоды, где я кричала на своих детей, сама того не желая. В тот момент мне самой было так плохо, что казалось, этими криками я снимаю хоть каплю душевной боли.

” Великая, почти гипнотическая, неосознанная иллюзия коммуникации – вера в то, что крик снимает тяжесть.

В голове зазвенели вопросы.

Какая должна быть внутри этой женщины боль, чтобы так орать на ребенка? Сколько не вылитых слез? Не вытолкнутых из горла комков? Не сказанных по адресу слов? На кого на самом деле она сейчас кричит? Возможно, на себя?

Я подошла к ней.

– Устали сегодня? – спросила я без всяких прелюдий.

Женщина резко повернулась ко мне возмущенным лицом, собираясь, видимо, послать меня куда подальше, но вдруг произнесла:

– Очень… Смена была тяжелой. Я медсестрой в больнице работаю, сегодня был кошмар, хочется лечь и никого не видеть…

– Хотите? – я протянула ей шоколадку с кофе.

– Неудобно как-то, вы же себе купили.

– Берите, дайте и мне немножко побыть медсестрой. Ваша дочка?

– Да, никак не могу домой ее увести…

– Знакомо…

Мы присели на лавочку и разговорились.

Оказалось, что Лена – так звали женщину – одна воспитывает двоих детей, алименты муж платит нерегулярно, и приходится брать дополнительные смены, чтобы справляться с насущными нуждами жизни.

– Вы не думайте, я не гадина-мать, просто иногда не хватает сил сдержаться. Как будто кто-то во мне кричит и я не могу с ним справиться.

– Мы часто кричим на детей, потому что внутри кричим на себя. Такая у многих из нас сформированная с детства привычка.

Мы проболтали минут 30, потом Лена уже совершенно спокойным голосом позвала дочку домой, и та послушно вышла из песочницы.

– Вы знаете, иногда нужно просто сказать себе хоть пару ласковых слов. Поддержать себя, даже когда все и вся бесит, потом и сил будет побольше, и внутреннего тепла, и близким страдать не придется от нашей кажущейся словесной бессердечности, – сказала я на прощание.

Спасибо тебе, Господи, за этот эпизод.

Кажущаяся бессердечность, звенящая в словах, ранящая всех вокруг, – это эхо напряжения, которым мы наполняем внутреннее взаимодействие с собой.

• Думали ли вы когда-нибудь о том, как обращаетесь к себе?

• Как часто говорите с собой тепло?

• Как часто наполняете слова, обращенные к себе, любовью и нежностью?

• Как часто обнимаете себя дружеской интонацией?

Попробуйте прямо сейчас померить ответы на эти вопросы шкалой от 1 до 10, где 10 – это часто, а 1 – очень редко.

Что получилось?

Если большинство ответов ниже пяти, значит, ваша коммуникация не приумножает радости и не приносит счастья ни вам, ни другим, а создает напряжение и барьеры. Если выше, то я искренне за вас рада: вы знаете, что такое качественная коммуникация. Если вы посередине, на пяти, понаблюдайте за внутренней речью внимательнее, тенденция будет понятнее.

Однажды я проводила свой тренинг «Искусство судьбоносных разговоров». Для подавляющего большинства участников сложно было все: и сама коммуникация, и задача сделать ее интонационно теплой. Когда я предложила упражнение «Любовный разговор с собой», в группе начался саботаж, настолько это было волнительно.

Суть упражнения проста.

Нужно встать перед зеркалом и сначала про себя, а потом вслух искренне и тепло произнести фразу: «Моя любимая (свое имя), ты чудесная, прекрасная, неповторимая, я тебя очень люблю».

Я помогала каждому преодолеть привычную коммуникативную зажатость во взаимодействии с собой. Как только рождались искренность, расслабленность и хоть минимальное доверие этим словам, у людей проступали слезы – настолько это было трепетно и непривычно.

Участники тренинга говорили предложенную мной фразу и плакали, как будто внутри рушились защиты и поток любовных слов свободно поднимался к горлу, унося напряжение и боль.

Многие признавались, что почти никогда так с собой не разговаривают, что внутри много чувств и ощущений, а в словах все скудно и серо, что коммуникация с собой редко бывает доброй – в основном она требовательная, что точно так же они разговаривают с детьми и с любимыми, не вкладывая