Гносеологические аспекты философских проблем языкознания - Владимир Зиновьевич Панфилов

выступают в позиции определения, по-видимому, возникли в тот период, когда предметные значения показателей этих систем были в значительной степени ослаблены.

К нивхским числительным типологически близки числительные в языке цимшиан[465], где также существуют различные системы числительных для счета предметов различного рода (плоских, круглых, длинных предметов, лодок, людей, а также мер). Наряду с этим в языке цимшиан есть числительные «для простого счета», а числительные остальных систем, как отмечал уже Ф. Боас, образованы из основ и суффиксов – показателей систем[466].

Леви-Брюль приводит следующие числительные со значением ‘три’ из другого индейского языка – дене: тха ‘три вещи’, тхане ‘три лица’, тхат ‘три раза’, тхатоэн ‘в трех местах’, тхаух ‘тремя способами’, тхайлтох ‘три предмета вместе’, тхоэлтох ‘три лица вместе’, тхахултох ‘три раза вместе’[467]. Все они включают общий корень тха, который и означает ‘три’.

Как отмечает К.К. Уленбек, по своему характеру к нивхским числительным близки также числительные в языке северо-американских индейцев вашо (washo) и в некоторых аустронезийских языках чаморро (chamorro) и др.[468]

Типологически сходная картина наблюдается также в некоторых индейских языках Мексики. Так, по сведениям К. Келлер[469], многочисленные классификаторы (classifiers) (автором выделено 78 классификаторов) присоединяются к основам с количественными значениями в индейском языке чонтал (chontal), а по данным У. Оли[470], то же самое имеет место в родственном этому первому индейском языке чол (chol). Характерно при этом, что в языке чол один из классификаторов (-p′ehl) является неспециализированным, т.е. числительные, включающие его в свой состав, употребляются при счете самых разнообразных предметов (ср. нивхский язык, где числительные XXVI системы с показателем -qр / -кр также употребляются при счете предметов разнообразной формы, и язык цимшиан, в котором также есть система числительных, которая используется при счете всех предметов, за исключением плоских, круглых и длинных предметов, людей, лодок, мер и связок шкур, для счета которых есть особые системы числительных).

По данным П. Гамбруха, в языке науру (Маршальские острова) существует около 25 различных систем числительных, каждая из которых употребляется лишь при счете предметов определенного рода (живых существ; растений и цветов; лодок, посуды для питья; листьев и перьев; цепей и шнурков; длинных больших предметов; частей предметов, поделенных вдоль; частей предметов, поделенных поперек; частей предметов, поломанных по всякому; связок кокосов и бананов; ночей и дней; куч каких-либо предметов и т.п.). Все соответствующие числительные 25 систем имеют общие корни, отличаясь друг от друга своими вторыми компонентами, которые П. Гамбрух называет суффиксами-классификаторами[471].

В одном из тунгусо-маньчжурских языков – эвенкийском – наряду с количественными числительными, употребляющимися при счете самых разнообразных объектов, выделяются также производные от них «собирательные» числительные для счета дней (с суф. -лла), хозяйств (с суф. -ну (-нну)), направлений (с суф. -муса), предметов (с суф. -рагда), людей (с суф. -ни), животных (с суф. -нгна), возраста (с суф. -чи), возраста важенок (последние образуются от основ порядковых числительных при помощи суф. -вдяни)[472].

Аналогичное явление отмечается в эвенском языке. Здесь от количественных числительных также образованы особые «собирательные» числительные для счета:

1) копытных животных,

2) юрт и хозяйств,

3) копыльев нарт, названий игральных карт, числа очков в игре и др.[473]

Следы дифференциации числительных, производных от одного и того же корня с количественным значением, в зависимости от вида исчисляемых предметов обнаруживаются также и в некоторых других языках. Так, в кетском языке при счете одушевленных предметов употребляется числительное кок ‘один’, а при счете неодушевленных предметов – числительное кус ‘один’[474]. При счете большего количества предметов употребляются уже одинаковые числительные.

Высказано предположение, что в финно-угорском праязыке в зависимости от характера предметов счета имела место дифференциация числительных ‘один’ и ‘два’. На основании сравнительно-исторического исследования числительного ‘один’ в современных финно-угорских языках сделана попытка реконструировать числительные ‘один’ в финно-угорском праязыке – ими будут:

1) *γ-j,

2) *γ-k,

3) *γ-n[475].

В китайском языке (байхуа) существуют собственно числовые обозначения (числительные), которые употребляются при счете всех предметов, а также при абстрактном счете. Однако во всех случаях, когда указывается на количество каких-либо конкретных предметов, между числительными и существительными вставляются так называемые счетные слова, или суффиксы-классификаторы (их в китайском языке более 40), которые указывают на вид исчисляемых предметов[476]. Таким образом, в отличие от рассмотренных выше случаев в китайском языке собственно количественные обозначения существуют и как самостоятельные слова (числительные); иначе говоря, хотя в китайском языке, как и в указанных выше языках, собственно количественные обозначения всегда должны были сопровождаться названиями предметов счета, это не привело к тому, что они слились с последними и перестали выделяться в качестве самостоятельных слов, как это произошло, например, в нивхском языке. То же самое, по-видимому, следует сказать о японском и дунганском языках, в которых числительные при сочетании с существительными, как и в китайском языке, сопровождаются счетными словами. В языке чжуан существует несколько десятков слов-классификаторов, с которыми существительные, обозначающие «невещества», сочетаются всякий раз, когда посредством числительных называется количество соответствующих предметов. При этом, как в китайском языке, числительные в языке чжуан могут употребляться при абстрактном счете, т.е. вне сочетаний с существительными и словами-классификаторами[477].

Счетные слова, или слова-классификаторы, существуют также и в индонезийских языках в таких, как индонезийский, минангкобау, макассарский и сумбавский. В ряде других индонезийских языков (мальгашский, тагальский и др.) это явление в настоящее время уже не наблюдается[478].

Из числа представителей других языковых семей в этой связи следует также упомянуть о персидском языке, в котором насчитывается несколько десятков счетных слов[479].

Совершенно особое место в этом отношении занимают некоторые семитские языки как, например, арабский литературный язык, в котором количественные числительные имеют две формы – мужскую и женскую[480].

В тех языках, в которых при счете всех предметов употреблялись одни и те же числительные, они также вначале указывали не только на количественный признак, но имели и предметное значение. Этот факт отмечается, например, в отношении общеславянского и древнерусского языков. Так, Л.П. Якубинский пишет следующее:

«Два, три, четыре выступают в общеславянском и древнерусском как определения – прилагательные, согласующиеся с соответствующим существительным в роде, числе и падеже… В то же время числительные пять и выше являются еще существительными, управляющими другими существительными; при них соответствующее существительное стоит в род. пад. мн. числа; пять человѣкъ, пять столовъ и пр. как пятёрка человек, пяток яиц, копа яиц, коробка папирос и т.п., т.е. числительное пять является собственно не названием отвлеченного числа, а обозначением конкретной