Вещь и имя. Самое само - Алексей Федорович Лосев

нельзя не вспомнить категоричное утверждение Вл. Соловьева (в его труде «Оправдание добра») о логической недопустимости предположения, утверждающего происхождение растительных форм от «случайных комбинаций неорганических веществ». При этом он специально подчеркивает:

«Жизнь есть некоторое новое положительное содержание, нечто большее сравнительно с безжизненной материей, и выводить это большее из меньшего – значит утверждать, что нечто в действительности происходит из ничего…» [92, 1, 272].

Но здесь следует ясно представлять, что мы имеем дело с принципиально различными подходами. Теоретическое наследие Вл. Соловьева не было задействовано в XX в. в той мере, в какой оно того заслуживало, и развитие мышления шло в эту пору совершенно в ином направлении, поэтому говорить о какой-либо преемственности традиций в этой сфере не представляется возможным.

Отметим также, что академик В.И. Вернадский, всю свою научную деятельность посвятивший изучению живого вещества (и не перестававший довольно скептически относиться к марксизму, особенно в его претензиях на научность, что довольно ярко выражено в §§ 151 – 156 работы конца 30-х гг. «Научная мысль как планетное явление», опубликованных впервые только в 1991 г.), оставил в личном дневнике 1938 г. следующую запись:

«Еще раз просмотрел „Диалектику природы“ Энгельса – остается прежнее впечатление: черновые тетрадки. Есть кое-что интересное, а в общем в XX в. класть в основу мышления, особенно научного, такую „книгу“ – совершенное сумасшествие» [8, 236].

Аналогичной позиции (но уже в конце XX в.) придерживался и академик H.Н. Моисеев, назвавший в своей статье «В.И. Вернадский и современность» слова Энгельса «поверхностным замечанием», которое не может являться удовлетворительным в качестве определения (подробнее см.: Вернадский В.И. Живое вещество и биосфера. Μ., 1994).

19*

В «Диалектике мифа» Лосев также соотносит нигилизм с дырмоляйством [40, 226], исторические сведения о котором восходят к Вл. Соловьеву, описавшему эту своеобразную религиозную секту в предисловии к своей работе «Три разговора». При этом Соловьев с горькой иронией отмечает: «Никогда еще, кажется, предмет богопочитания не достигал такой крайней степени упрощения» [92, 2, 637].

20*

В ДХФ Лосев говорит о категории выражения как о «среднем между смысловой предметностью и инаковостью, которая ее воспроизводит», «соотнесенности смысла с инобытием, т.е. смысловом тождестве логического и алогического» [41, 52, 32]. Краткий логический вывод категории выражения приведен в работе ДОМ [43, 315 – 316]. В связи с употреблением далее термина «энергия» отметим, что энергию сущности Лосев определял как «всю целокупность выразительных моментов сущности» [41, 35].

21*

Позднее Лосев на примере анализа философии Плотина даст такое определение эманации (термина, переводимого обычно как «исхождение» или «излияние»):

«Художественно-смысловое излияние одной области бытия в другую и одной категории в другую категорию, когда рассматриваемая нами область или категория предстала перед нами во всей своей полноте и тем самым (ввиду ее переполнения) в необходимости для нее излияния на все иное и тем самым перехода к созданию этого иного» [49, 6, 378].

Здесь же (на с. 372 – 377) приведен тщательный анализ как самого учения неоплатоников об эманации, так и его интерпретаций. См. также статью Лосева «Эманация» в Философской энциклопедии (Т. 5), специальную главу в исследовании Дж. Риста [89, 81 – 98] и статью И.В. Берестова в Приложении к этой книге [89, 289 – 318].

22*

О категориальной специфике материи и, в частности, о ее своеобразной небытийственности см.: АКСН ([34, 470 – 473] – анализ учения Плотина о материи; [34, 477 – 479] – анализ доктрин Платона и Аристотеля о материи; [34, 362 – 326, 391 – 392, 394 – 396, 436 – 439, 487 – 488] – перевод и анализ фрагментов трактата Плотина II, 4 «О материи» и ИАЭ [49, 2, 571 – 574; 8 – 1, 600 – 621]. П.Д. Юркевич в своей работе «Из науки о человеческом духе» отмечал указываемый Лосевым аспект рассмотрения материи:

«Когда вы говорите о материи самой в себе, то вы делаете пустое отвлечение, существующее только в вашей мысли. Уже древние философы приходили к убеждению, что такая чистая материя, отрешенная от идеальных определений, которых содержание мы знаем только из глубины нашего духа, есть ничто, небытие (μη οv)» [108, 132].

23*

Подробнее см.: ФИ [65, 761 – 764], где слово (и в частности – имя) рассмотрено как основа общения, т.е. вскрыта социальная природа слова и имени, позволяющая познавать действительность, находиться с ней в общении. Интересен в этой связи и тщательный анализ учения блаж. Августина о знаках и именах, с точки зрения их роли в познании и общении, предложенный И.В. Поповым в его капитальном труде «Личность и учение блаженного Августина» (Сергиев Посад, 1916. Переиздано в кн.: Попов И.В. Труды по патрологии. Т. 2. Сергиев Посад, 2005). В этой же работе – обзор учений о значении имен на материалах крупнейших античных философов-язычников и некоторых церковных писателей до V в.

24*

Здесь и далее по тексту Лосев, по всей вероятности, имеет в виду средневековые (XI – XIV вв.) споры номиналистов, утверждавших, что общие понятия (универсалии) не имеют реального существования в объективной действительности, но существуют только лишь как «колебания голоса», и их противников – реалистов, а также споры по поводу почитания Имени Божия в начале XX в.

25*

Святейший Всероссийский Правительствующий Синод (образован в 1722 г.) – верховный орган управления в Русской церкви, созданный Петром I (первоначальное название по указу от 1 января 1721 г. – Духовная коллегия) взамен института патриаршества и соответствовавший «коллегиям» в сферах государственной деятельности. В 1723 г. был официально признан восточными патриархами. Важную роль в деятельности Синода играл обер-прокурор (первым обер-прокурором в 1722 г. стал И.В. Болтин), назначавшийся императором для осуществления государственного надзора за деятельностью церковного руководства и течением церковной жизни вообще. В данном случае, в связи с общим контекстом работы, Лосев имеет в виду роль Синода в деле «имяславцев» (сторонников почитания Имени Божия) и знаменитое Послание инокам (18 мая 1913 г.) по поводу вопроса о почитании Имени Божия (опубл.: Церковные Ведомости. 1913. № 20; Начала. № 1 – 4. 1995), о котором кратко говорится в статье «Имяславие» [47, 12 – 13]. Более подробно история имяславских споров изложена в кн.: Флоренский Павел, свящ. Переписка с Μ.А. Новоселовым (Μ., 1998), а также в журналах «Начала» № 1 – 4 за 1995 и № 1 – 4 за 1998 гг. Документы и материалы, относящиеся к указанной проблеме, изданы в сборниках: Забытые страницы русского имяславия (Μ., 2001);