Магия текста - Марина Валентиновна Голубева

кому хотят продемонстрировать симпатию. Все это естественные проявления нашей речи, деминутивы «вылетают» непроизвольно, если их специально не контролировать. В том числе и в текстах. Правда, мужчины их употребляют реже и в основном для передачи иронии или сарказма.

Но в текстах уменьшительно-ласкательные слова часто раздражают, а некоторые авторы, неосознанно выражая свои симпатии или стремясь понравиться читателям, чрезмерно ими увлекаются. В живом общении диминутивы чаще всего связаны с детьми, поэтому в тексте они окрашиваются той сюсюкающей интонацией, с которой взрослый обращается к малышу. А читатель не хочет, чтобы автор его рассматривал как несмышленого ребенка и сюсюкал с ним. Вот и возникает неосознанное отторжение текста с диминутивами.

В художественном произведении они используются в основном для передачи снисходительной иронии автора. В качестве примера можно привести произведения Н. Гоголя. Очень много диминутивов в поэме «Мертвые души»: «Коробочка», «душечка», «братец», «графинчик», «тросточка», «винишко», «словцо», «козявка», «тулупчик», «эполетцы» и т. д. И здесь надо отметить еще одну особенность восприятия слов с уменьшительно-ласкательными суффиксами — они сочетаются с заискивающим, уничижительным по отношению к себе тоном. Это влияние разговорных традиций XIX века, которые существовали и в советские времена, и сейчас еще сохраняются.

Ну и конечно, диминутивы в художественном тексте хорошо демонстрируют особенности речи какого-то второстепенного персонажа, но не приветствуются в речи главных героев и тем более в авторской.

ЧТО ДЕЛАТЬ СО СТИЛИСТИЧЕСКИМ ВИНЕГРЕТОМ. ПРИМЕРЫ РЕДАКТУРЫ

Основная проблема редактуры смешения стилей — определение степени уместности «чужих» слов. И главный критерий этого — целесообразность. Стилистически инородные слова не всегда портят текст, они могут выполнять важные функции, определенные автором, служить конкретной цели. Однако и в том случае, когда употребление в тексте канцелярита или жаргонизмов целесообразно, стоит соблюдать меру. Как, впрочем, всегда.

К сожалению, нередко «выходцы» из других стилей появляются в тексте самопроизвольно, главным образом потому, что они привычны автору и не кажутся ему чужеродными. Особенно это касается слов и оборотов из официально-делового стиля. В этом случае такие «попаданцы» приводят к стилистическим ошибкам и портят текст.

Шаг 1. Чтобы этого не случилось, нужно помнить, когда допустимо смешение стилей:

• Для создания нужной атмосферы, но очень дозированно.

• В речи персонажей для более яркого образа. Но тут нужно помнить, что такие индивидуальные особенности речи не могут быть эпизодическими, они должны присутствовать у этого персонажа на протяжении всего повествования.

• В речи автора для установления контакта с определенной читательской аудиторией.

• Жаргонизмы, архаизмы, просторечные слова могут использоваться для придания дополнительного смыслового оттенка (коннотации). Так, слово «физиономия» имеет негативную или насмешливую коннотацию, в отличие от нейтрального «лица». Архаизм «очи» придает предложению дополнительный пафос, что в ряде случаев может восприниматься как насмешка. Например: «Что это ты очи свои очаровательные вытаращила?» Главное — при использовании жаргонизмов не забывать о нормах русского литературного языка. И здесь будет уместно несколько слов сказать об обсценной[9] лексике, а конкретно — о мате. В настоящее время эти нецензурные слова и обороты вошли в моду и стали даже считаться чем-то вроде одного из символов русской нации.

Однако мат не зря всегда был табуированным, причем не только (и не столько) у знати, сколько именно у простонародья и даже у криминальных элементов. Именно поэтому до сих пор многие люди, встречаясь с матом на страницах книг, как минимум испытывают неловкость, а то и отвращение. Такие эмоции не способствуют успеху текста, да и литературным нормам нецензурная брань не соответствует, а писатель всегда был проводником именно литературного языка.

Использование мата в тексте даже художественных произведений не обосновано никакой необходимостью. Нецензурные выражения вполне заменяемы другими, нередко более яркими и образными. Они даже в большей степени дают читателю представление об эмоциональном состоянии персонажа, чем привычный, набивший оскомину мат, который некоторые употребляют просто для связки слов в предложении.

Шаг 2. Итак, после того как мы определили степень целесообразности смешения стилей и выявили чужеродные элементы, можно начинать работу по их устранению. Чаще всего она сводится к простому подбору синонимов и заместительных слов. Например: «Я покрасила новой помадой губы, и мои уста стали ярче и выразительнее». Здесь очевидно, что автор использовал архаизм, чтобы избежать повтора, но его можно избежать и проще — с помощью заместительного местоимения «они»: «Я покрасила новой помадой губы, и они стали ярче и выразительнее».

Шаг 3. Однако в ряде случаев приходится не только заменять чужеродные слова, но и исправлять построение предложения, особенно если речь идет о канцелярите, который создает громоздкие и неудобные для чтения конструкции. Вот пример редактуры сравнительно небольшого предложения, испорченного деловым стилем.

«Я во избежание разных эксцессов продолжил лежание с закрытыми глазами».

В этом предложении не обойтись просто заменой слов из делового стиля нейтральными синонимами, так как нужно менять всю конструкцию.

Проще начать со второй части предложения: «продолжил лежание» — типичный канцелярит с использованием отглагольного существительного. Его можно превратить в глагол — «продолжил лежать».

Начало предложения исправить сложнее: «во избежание разных эксцессов» — формулировка из официально-делового стиля. Как ее перевести на литературный язык? Можно с помощью придаточного предложения: «чтобы не допустить…». Или использовать деепричастный оборот, заменив слово «избежание»: «Я, опасаясь…» Чего? Вот тут нужен контекст, так как слово «эксцессы» автор явно употребил исключительно «для красоты», не понимая до конца его значения. «Эксцесс» — это отклонение от нормы или крайнее проявление чего-то, например невоздержанность. А в тексте герой опасался, что его сочтут проснувшимся и за этим последуют неприятности. Значит, заменяем «эксцессы» «неприятностями», хотя это далеко не синонимы. И у нас получится: «Я, опасаясь неприятностей, продолжал лежать с закрытыми глазами». Вполне вменяемое и понятное предложение. Или «Чтобы избежать возможных неприятностей, я продолжал лежать с закрытыми глазами».

И дальше через пару предложений у этого же автора: «Походу, придется налаживать контакты с тем чуваком, что представился мэром». Это предложение уже со словами из разговорного стиля: «походу» и «чувак», — но в сочетании с явно публицистической формулировкой «налаживать контакты», а не просто «поговорить». То есть текст — настоящий винегрет стилей.

И здесь видна его основная проблема: авторы, склонные к созданию подобных текстов, не ограничиваются смешением двух стилей, а взбивают в тексте настоящий коктейль из жаргонизмов, канцелярита, архаизмов и просторечных выражений. Видимо, это должно демонстрировать уникальный авторский стиль. Текст же от этого теряет целостность, а образы героев — логику и реалистичность.

Тренинг. «Прокачиваем литературные способности» — 1

Существует довольно распространенное и совсем не новое мнение, что в основе литературного