Розовый. История цвета - Мишель Пастуро

Для создания фаюмских портретов использовались две техники: энкаустика (живопись восковыми красками) и темпера. При первой (она применялась чаще) лицо получается не таким плоским, и палитра телесных оттенков разнообразнее. Розовых тонов очень много, но в них нет той «розовости», какую мы видим в Помпеях или в Риме, здесь заметнее примесь белого или желтого, они более матовые, единство тона то и дело нарушается тенями или бликами либо оживляющими вкраплениями других тонов, чтобы вылепить рельеф или сделать лицо более выразительным. Кожа на лице у мужчин часто темнее, чем у женщин; на женщинах – косметика и украшения, скулы у них нарисованы более насыщенным оттенком, чем остальное лицо, губы зачастую ярко-розовые, а порой даже красные. Вдобавок кожа у женщин выглядит более бархатистой, чем у мужчин: такой эффект достигается за счет более тонкого помола пигментов и более мелких мазков. Все лица контрастируют с темными или черными волосами, бровями и бородами, а также с фоном, как правило, окрашенным наскоро и в какой-нибудь нейтральный цвет: бежевый, коричневый, бледно-серый или мутно-зеленый. Благодаря такому разнообразию оттенков кожи, не имеющему аналогов в античном искусстве, люди с этих изображений смотрят на нас как живые. Некоторые из них кажутся нашими современниками, и эта иллюзия настолько сильна, что даже заставляет нас – напрасно, разумеется – сомневаться в древности и подлинности фаюмских портретов.

Краски, украшения, одежда

Но вернемся в Рим, где розовый цвет в повседневной жизни занимает гораздо более скромное место, чем в помпейской живописи. На римской улице о розовом временами напоминают лишь кирпичи и черепица; а различные оттенки красного, желтого и оранжевого встречаются гораздо чаще. То же самое можно сказать и о домашней обстановке и утвари. Не сохранилось ничего, что можно было бы по праву назвать розовым, даже керамики, хотя именно здесь различные оттенки терракоты образуют целую розово-оранжевую гамму. Розовые тона здесь можно увидеть главным образом на настенных росписях с изображением обнаженных тел; в остальных случаях речь идет о красных тонах, посветлевших с течением времени. А вот в мозаике палитра гораздо богаче, и цвета сохранились в исходном виде. Что же касается одежды, главного носителя цвета в жизни общества, то здесь розовый отсутствует полностью. Розовый цвет не появляется в женском костюме даже тогда, когда начиная с I века нашей эры Рим волнами начинают захлестывать новые восточные моды с невиданными здесь раньше тканями вызывающих ярких цветов (colores floridi) – синими, зелеными, черными, фиолетовыми, полосатыми и пестрыми, – вызывающими раздражение у римских старожилов, прежде всего у Плиния.

Впрочем, назвать этот оттенок римлянину было бы затруднительно – в латинском языке нет слова для обозначения розового. Есть прилагательное roseus, но оно только вводит в заблуждение, потому что обозначает «ярко-красный» либо «алый», но не розовый в том значении, в каком мы употребляем это слово сегодня; что же касается прилагательного rosaceus, то оно относится исключительно к розе, ее красоте и аромату, но никогда к цвету. Возможно, именно по этой причине розового нет ни в одном перечне цветов, оставленном нам Античностью; о какой бы области жизни ни шла речь, в каталогах и списках пигментов, красителей или цветов розовый отсутствует. Ту же картину можно будет наблюдать в Средние века, вплоть до XIV столетия.

Об отсутствии интереса к этому цвету свидетельствуют и документы о состоянии красильного дела в Древнем Риме, которыми мы располагаем. Между тем римские красильщики обладают обширными познаниями, унаследованными от египтян, греков и этрусков, которые они, со своей стороны, дополнили и усовершенствовали. Со времен Республики у них существовала узкая специализация по цветам и видам красителей. Так, во времена Цицерона в коллегии красильщиков (collegium tinctorum) – одном из древнейших профессиональных объединений – выделялось как минимум шесть категорий ремесленников, окрашивающих в красное и близкие к нему тона. Так, sandicinii работают исключительно с группой пигментов на основе марены; coccinarii – с более дорогими красителями, добываемыми из червеца (кермеса); purpurarii – с яркими, переливающимися красками, которые дает пурпур; spadicarii окрашивают в красно-коричневые тона, краску для которых добывают из нескольких пород деревьев; flammarii – в ярко- или темно-оранжевые на основе сафлора; и наконец, crocotarii занимаются окрашиванием в изысканные и роскошные желто-оранжевые тона на основе шафрана. Итак, в общей сложности, речь идет о красных, желтых, рыжих, оранжевых, коричневых и даже о фиолетовых тонах, – но только не о розовых! Чтобы увидеть этот оттенок во внешнем облике женщин, надо взглянуть на косметику и украшения. Римские матроны времен Империи, как правило, злоупотребляют макияжем, сочетая три контрастных цвета: белым (мел, свинцовые белила) красят лоб, щеки, плечи и руки; красным (rubrica, киноварь[9]) – скулы и губы; черным (зола, древесный уголь, сурьмяная пудра) – ресницы и контур глаз. Многие авторы осуждают столь густо накрашенные женские лица и разоблачают целый арсенал баночек и флаконов, который держит у себя дома каждая римлянка, чтобы наводить красоту. По их мнению (в частности, по мнению такого знатока женской красоты, как Овидий), гораздо привлекательнее выглядит нежный румянец (focus subrubeus), который юные девушки наносят на скулы и губы. «Подкрашивание кожи, – говорит поэт, – украшает только при условии, что оно не слишком заметно» («Наука любви», III, 210)[10]. Следует ли видеть в этих словах похвалу розовому цвету?

В цветовой гамме украшений – колец, подвесок и других ювелирных изделий, которыми в эпоху Империи охотно украшают себя и женщины и мужчины, – доминирует красный цвет. Не только потому, что он считается притягательным, но и потому, что он будто бы приносит удачу. Иногда это камни светлых оттенков красного (рубины и гранаты различных сортов), а порой их заменяют камнями, которые правильнее было бы назвать розовыми (например, некоторыми разновидностями агатов или турмалинов). К этому добавляются кусочки киновари или кораллов (в ту эпоху их считали камнями) или кварца – их носили оправленными в кольца из драгоценного металла или просто под туникой в качестве амулетов. В Древнем Риме верят, что минералы красного цвета имеют магическую силу: они оберегают от зла. Обладают ли тем же свойством камни розового цвета, носимые как украшения или талисманы? Трудно сказать.

Такое малозаметное присутствие розового в повседневной жизни и материальной культуре будет сохраняться в течение всего раннего Средневековья, а то и дольше. Новые моды и технические приемы красильного дела, принесенные в Рим германцами, вызвали в производстве тканей и одежды невиданное и долговременное увлечение зелеными тонами (а