Розовый. История цвета - Мишель Пастуро
Розовый. История цвета читать книгу онлайн
Несмотря на то, что розовый цвет часто встречается в природе, в европейской культуре он был редкостью вплоть до XIV века: ни в живописи, ни в одежде, ни в быту он почти не использовался. Все изменилось с началом импорта в Европу экзотического красителя – фернамбукового дерева, а позже – с развитием флористики: только в XVIII веке удалось вывести сорта роз действительно розового цвета. Именно тогда цвет и получил своё имя от названия цветка. Когда и как розовый стал «женским» цветом? Как его становление было связано с модой, ботаникой, геральдикой и религиозной символикой? Почему в Средние века он ассоциировался скорее с мужественностью, а в XX веке оказался в центре эстетических, социальных и идеологических сдвигов? Опираясь на множество источников, автор прослеживает сложную и противоречивую судьбу розового цвета – от пещерных росписей и античных ваз до куклы Барби.
Мишель Пастуро – ведущий историк-медиевист, профессор Практической школы высших исследований в Париже. Ранее в издательстве «НЛО» уже выходили его книги «Синий», «Черный», «Красный», «Зеленый», «Белый» и «Желтый», а также «Дьявольская материя. История полосок и полосатых тканей».
На самом деле Жану Куртуа принадлежит только первая часть этой книги (в том виде, в каком она дошла до нас). Полвека спустя некий анонимный автор, возможно, родом из Лилля или Брюсселя, добавил к ней вторую, более подробную и развернутую часть, где речь идет о ливреях и символике цветов в одежде. В таком виде книга вышла под названием «Геральдика цветов в гербах, ливреях и девизах» и имела большой успех: впервые напечатанная в 1495 году, она была переиздана в 1501-м, а затем выдержала еще шесть изданий вплоть до 1614 года. За это время ее успели перевести на несколько языков (сначала на венетский, потом на тосканский, немецкий, голландский и кастильский[47]).
Это сочинение повлияло на разные области культуры, в частности на литературу и изобразительное искусство. Некоторые поэты и художники буквально следовали указаниям автора и одевали своих персонажей в соответствии с цветовым кодом, предложенным в трактате. Как утверждает второй автор, каждому сословию общества, каждому возрасту и каждой жизненной ситуации соответствуют определенные цвета, поэтому одни сочетания цветов он рекомендует, других советует избегать. В своих рекомендациях он основывается на «нравственной ценности, естественных свойствах и символическом значении» тех или иных цветов. В частности, он считает, что инкарнат (насыщенный розовый) подобает носить влюбленным и что он подходит «придворным и тем, кто владеет пером».
Далее в трактате каждому из одиннадцати цветов, которые автор называет «особенными», посвящена отдельная глава. Инкарнат – восьмой в этом перечне:
Инкарнат – цвет весьма прекрасный и жизнерадостный. Он близок к красному, но отличается от него, ибо тяготеет к белому. Если обратить взгляд на растения, более всего он напоминает цветущую гвоздику и левкой. Этот цвет означает… здоровье, юность, благородство и добрый нрав того, кто его носит. Он свидетельствует, что перед вами – человек, приятный в обхождении и уверенный в себе. Инкарнат подходит также молодым девицам и юношам. В ливреях в сочетании с серым он означает надежду на обогащение; в сочетании с фиолетовым – уменье ладить с великими мира; с темно-коричневым – счастье, а затем несчастье. Инкарнат – цвет, который более создается искусством, нежели природой[48].
Последнее замечание особенно интересно. Из него следует, что розовый цвет скорее можно увидеть в мастерских художников и красильщиков, чем в лугах, лесах и садах. То есть это цвет, создаваемый не столько природой, сколько человеком.
Последние фразы «Книги о гербах» выглядят как вопросы и ответы из катехизиса: «Какой цвет прекраснее всех? – Красный, потому что инкарнат слишком быстро блекнет. – Какой цвет самый уродливый? – Цвет дубленой кожи»[49].
В том, что самым уродливым здесь назван цвет дубленой кожи, то есть темно-рыжий, нет ничего удивительного. В Средние века и даже на заре Нового времени рыжий цвет воспринимался негативно, литературные тексты и изображения связывают его с лжецами, лицемерами, блудницами, неверными женами и вообще всеми предателями – из Библии, героических поэм и куртуазных романов. У всех у них рыжие волосы на голове или на теле: таков, в первую очередь, Иуда – неверный апостол, олицетворение предательства[50].
С другой стороны, утверждение, что инкарнат (розовый) – прекраснейший из цветов (точнее, мог бы им быть, если бы не блекнул слишком быстро), знаменует собой нечто новое. Это утверждение дает понять, что цвет теперь воспринимается не только как код или язык, как в геральдике, но также и как объект эстетического восприятия.
На заре Нового времени эту мысль высказывают многие авторы. Первая половина XVI века – период активной публикации трактатов, посвященных красоте, гармонии и символике цветов. Некоторые из этих рукописей дремлют в тишине библиотек, а другие были напечатаны и даже стали, как мы сказали бы сегодня, бестселлерами. Из последних назовем четыре трактата, напечатанных (а позже неоднократно перепечатанных) в Венеции, в которых розовому цвету отводится особое место: Антонио Телезио «Книжечка о цветах» (De coloribus libellus, 1528)[51]; Фульвио Пеллегрино Морато «О значении цветов» (Del significato de colori, 1535)[52]; Паоло Пино «Диалог о живописи» (Dialogo di pittura, 1548)[53]; Лодовико Дольче «Диалог о цветах» (Dialogo dei colori, 1565)[54].
То, что книги, полностью посвященные цвету, были изданы именно в Венеции и авторы их либо были уроженцами города Дожей, либо жили и работали там, – не случайность. С XIV по XVIII век Венеция была общепризнанной европейской столицей цвета. Это крупнейший центр торговли, куда с Востока, порой из самых отдаленных уголков, привозят пигменты и красители, которые затем расходятся по всей Западной Европе[55].
А еще это центр художественной жизни, где работает много живописцев, в том числе знаменитых, таких как братья Джованни и Джентиле Беллини, Джорджоне, Тициан, Тинторетто, Веронезе. В спорах о том, что важнее в живописи, рисунок или колорит, венецианцы всегда отдают первенство последнему.
А еще Венеция – город искусных ремесленников, и видное место среди них занимают красильщики: ни в одном европейском городе нет такого количества красилен, строго специализированных по типу тканей и красящих веществ. Работа этих мастерских строго разделяется, регламентируется и контролируется[56].
Наконец, именно в Венеции в 1540 году было напечатано первое руководство по красильному делу – знаменитое «Plictho» («Наставление [по красильному искусству]») Джованвентуры Розетти, которое переиздавалось с тех пор много раз, вплоть до конца XVIII века[57].
Кстати, в Венеции с 1465 года бурно развивается книгопечатание. Здесь ежегодно выходит множество книг по всем областям словесности и науки; и во многих из них – будь то пособия по красильному делу, трактаты о живописи, сочинения об одежде, труды по эстетике или символике – авторы нередко рассуждают о цвете. Так, в 1525 году выходит перевод «Книги о гербах» на венецианский диалект; затем, в 1535-м – перевод на итальянский; обе книги до конца XVI века выдержат еще несколько переизданий[58].
Из четырех названных выше книг о цвете наибольший интерес для нас представляет сочинение Фульвио Пеллегрино Морато (1483–1548), гуманиста и друга художников[59]. Конечно, он много позаимствовал у недавно переведенной «Книги о гербах», но по некоторым вопросам его мнение расходится с предписаниями геральдистов и с вестиментарными кодами. В частности, когда он утверждает, что в творчестве художника «глаз важнее рассудка» и что красота колорита главенствует не только над совершенством линии, но и над теми благодетельными свойствами и символическими значениями, которые люди приписывают цветам. Для Морато эстетика выше символики – и это, без сомнения, означает полный разрыв со средневековой
