Героини, из которых мы выросли. Как Царевна-Лягушка, Блондинка в законе и Русалочка сформировали нас и мир вокруг - Лика Родина

Три испытания Малахитницы

Первым испытанием становится разговор с приказчиком. Конечно, для Степана ничем хорошим он не заканчивается:

«– Выпороть его, – кричит приказчик, – да спустить в гору и в забое приковать! А чтобы не издох, давать ему собачьей овсянки и уроки спрашивать без поблажки. Чуть что – драть нещадно!»

Помимо ареста и плохого содержания на Степана еще ложится огромная норма выработки камня, с которой помогает Малахитница. И вроде бы в благодарность за выполнение просьбы Хозяйка награждает Степана, но все же она нечисть, поэтому этот дар напрямую связан с ней, а не переходит во владение героя. Это заметно и по его размышлениям, ведь из раза в раз он думает, что ему помогает Хозяйка, но сам он при этом никак не может заставить камень появляться в руднике – он лишь орудие в ее руках.

Вторым испытанием становится испытание богатством. Малахитница освобождает Степана из плена и ведет смотреть свое «приданое». Это не слишком похоже на демонстрацию необходимой домашней утвари, простыней, вышитых кушаков, ведь в первую очередь Хозяйка показывает мужчине свой дом, где он, как потенциальный жених, возможно, будет жить. И здесь снова видится более древняя традиция, чем в христианстве, когда муж переходит в дом жены, а не наоборот. Существует мнение, что в славянской фольклорной традиции даже в свадебном обряде участие жениха было минимальным и всем управляли его родственники, а то и вовсе жениха могли даже не позвать[28]. Поэтому древняя Хозяйка абсолютно не робеет, да и предлагает вступить в брак именно она. Богатство становится вторым испытанием, и отсюда сразу же вытекает третье: ведь Степан уже обещал жениться на Настасье, простой девушке.

«– Молодец, – говорит, – Степанушко. За приказчика тебя похвалила, а за это вдвое похвалю. Не обзарился ты на мои богатства, не променял свою Настеньку на каменну девку. – А у парня, верно, невесту-то Настей звали. – Вот, – говорит, – тебе подарочек для твоей невесты, – и подает большую малахитову шкатулку. А там, слышь-ко, всякий женский прибор. Серьги, кольца и протча, что даже не у всякой богатой невесты бывает».

И снова вроде бы дар. Можно подумать, что главный дар – это то, что Хозяйка вообще отпустила Степана, но все же шкатулка с драгоценностями – это подарок не для героя, а для его невесты, и подарок очень странный. С одной стороны, это драгоценности, которые в любом случае можно будет выгодно продать, с другой – вроде бы вклад в приданое для Насти или же, напротив, помощь в свадебном подарке от жениха. Хотя со шкатулкой будет не все так гладко, но об этом чуть позже.

Малахитница в самом конце встречи со Степаном кормит его согласно «русскому обряду»: щами, пирогом, бараниной и прочим. Интересно, что здесь подчеркивается принадлежность традиции – а мы выяснили, что Малахитница к русской или христианской традиции едва ли имеет отношение, да и самой Хозяйке есть не нужно. На самом деле это не просто угощения: здесь происходит важный обряд, после которого Степан едва ли сможет спокойно продолжить свою человеческую жизнь. Подобно тому, как в славянских сказках Баба-яга кормит Ивана-царевича, чтобы тот смог попасть в мир мертвых, или же Аид предлагает Персефоне съесть несколько гранатовых зерен. Еда в пограничном пространстве или загробном мире приобщает человека к этому миру, и вернуться из него бывает непросто[29]. Поэтому сказка Бажова нарушает традиционную сказочную структуру, которую описывал Пропп, и Степан после такого сытного обеда никогда больше не сможет по-настоящему, всем сердцем и помыслами вернуться домой и к людям.

Помимо еды Малахитница дарит герою свои слезы-камешки, одновременно прося «не вспоминать о ней». Противоречиво, не находите? Камешки будут напоминанием о Хозяйке, как и шкатулка, кстати. Поэтому трудности Степана только начинаются, несмотря на горсть подаренных изумрудов. Но именно в момент передачи слезинок Малахитница впервые выглядит живой, ну, или почти живой:

«Камешки холодные, а рука, слышь-ко, горячая, как есть живая, и трясется маленько».

И если горячность руки можно списать на связь с землей, подземным огненным царством, то тряска выдает волнение, человечность.

И пусть с мужчинами Малахитница ведет себя сурово, но к некоторым девушкам она относится с материнской теплотой. С ними Хозяйка выглядит снова амбивалентно: то ли девица, то ли дух, – может быть, именно поэтому она притягивает в свои каменные объятия все больше молодых людей?

Возвращение в мир людей

Малахитница отпускает Степана после отказа жениться на ней и прохождения испытаний, но приказчик, который отвечает за рудник, продолжает наседать на мужчину, веля ему отыскивать все больше и больше камня, поэтому в какой-то степени заключение героя продолжается. Одной из таких просьб становится поиск камня для создания столбов для церкви в Санкт-Петербурге. Конечно, Степан их тоже находит. И вот, казалось бы, угодил и Малахитнице, и приказчику – живи и радуйся! Но не все так просто.

С одной стороны, барин соглашается подписать ему, мужику, вольную, если Степан отыщет столбы. И вроде бы с помощью Малахитницы мужчина обретает свободу – теперь он вольный и может жить, как захочет. С другой – столбы, которые предназначались для церкви и были взяты из охраняемой горы, едва ли порадуют Хозяйку. Она – языческое существо, далекое от христианства, и такое применение подарка может ее разгневать. Так и случается:

«С той поры Степан на волю вышел, а в Гумешках после того все богатство ровно пропало. Много-много лазоревка идет, а больше обманка. О корольке с витком и слыхом не слыхать стало, и малахит ушел, вода долить стала. Так с той поры Гумешки на убыль и пошли, а потом их и вовсе затопило. Говорили, что это Хозяйка огневалась за столбы-то, слышь-ко, что их в церкву поставили. А ей это вовсе ни к чему».

Из-за гнева Малахитницы рудник перестал существовать, но что же стало со Степаном?

«Степан тоже счастья в жизни не поимел. Женился он, семью завел, дом обстроил, все как следует. Жить бы ровно да радоваться, а он невеселый стал и здоровьем хезнул. Так на глазах и таял».

И именно в этот момент происходит расхождение сказов Бажова и обычной структуры волшебной сказки, ведь после встречи даже с самой грозной дарительницей герой или героиня получают желаемое, женятся и живут счастливо. Но Бажов взял более древнюю часть фольклора, «досказочную», когда