Златая цепь на дубе том - Акунин Борис Чхартишвили Григорий Шалвович

Еще хуже обстояли дела внутри страны. Диковинный эксперимент с разделением страны на «Земщину» и «Опричнину» сопровождался массовыми казнями и всяческими зверствами, которые шли этапами — очевидно в соответствии с обострениями царского психоза. Таких волн было пять: в 1565 году, 1568, 1569, 1570–1571 и 1575-м.

Когда Опричнина царю надоела, он упразднил ее и устроил нечто еще более экзотичное: снял с себя государево звание и передал его своему татарскому вассалу хану Саин-Булату, которого окрестили и нарекли Симеоном. Грозный держался при потешном «государе» с шутовской приниженностью, скромно сидел среди бояр, «бил челом», кланялся, но год спустя эта комедия ему надоела, и он вернулся на престол.

Не приходится удивляться тому, что и в делах семейных (которые у монархов являются важной частью государственной политики) жизнь Ивана тоже делилась на две контрастные половины. В первой он был любящим и заботливым супругом, вторая состояла сплошь из скандалов и преступлений.

Грозного иногда называют «русским Генрихом VIII», но у английского короля было только шесть жен, а в количестве браков русского царя историки несколько путаются. Чаще всего звучит цифра «восемь». Путаница происходит, во-первых, из-за того что православная церковь не позволяла жениться больше трех раз и «поздние» супруги Ивана считались не вполне легитимными, а во-вторых, некоторые браки получились очень короткими и странными. Засчитывать их или нет — непонятно. Похоронив после восьми лет брака вторую жену, черкесскую княжну Марию, царь устроил нечто вроде всерусского конкурса красоты, победительницу назначил своей невестой, но та через несколько дней после свадьбы умерла — может быть, от страха, а может быть случилось что-нибудь ужасное, истории это неизвестно. Следующую жену, пожив с ней полгода, Иван заточил в монастырь. Супругу № 5 княжну Марию Долгорукую по слухам приказал утопить вместе с каретой. Шестой повезло больше — ее, как и четвертую, постригли в монахини. С седьмой, Василисой Мелентьевой, вышло совсем скандально. Она была замужем, но эту-то проблему опричники быстро решили, сделали красавицу вдовой. Царь с ней «имал молитву», то есть сочетался каким-то редуцированным церковным обрядом. Вскоре и эта жена куда-то делась, но куда — неизвестно. (В сведениях о матримониальной жизни Грозного довольно трудно провести черту между фактом и сплетнями). Исторически достоверна последняя царица Мария Нагая, которой выпала удача пережить страшного мужа.

Наличие той или иной супруги совершенно не мешало женатому Ивану свататься к иностранкам. Получив согласие, он всегда мог быстро овдоветь, за этим бы дело не стало. Но ухаживания царя тоже носили черты некоторого безумия. То он требовал в супруги жену шведского короля Юхана, обещая взамен выгодные условия мира. То засылал сватов к английской королеве Елизавете. Та очень хотела торговать с Московией, поэтому отказала с предельной церемонностью. Тогда Иван велел узнать, не найдется ли для него какой-нибудь свободной английской принцессы. В жертвы была намечена очень дальняя родственница королевы Мария Гастингс, но на ее счастье жених умер, и русско-английский брак не состоялся.

Отцом Иван был примерно таким же, как мужем. Трое его сыновей благополучно пережили опасный по тем временам младенческий возраст (смерть тогда забирала в среднем половину детей). Казалось бы, для продолжения династии достаточно. Но со старшим сыном и наследником, тоже Иваном, царь обходился очень сурово: дважды заставил разводиться, поскольку был недоволен невестками. Когда же молодой человек однажды попробовал отцу перечить, тот в истерическом припадке проломил ему голову. Второй сын, Федор, был психически нездоров, но не буен, а тих и робок (что при таком родителе неудивительно). Младший сын Дмитрий родился с тяжелой формой эпилепсии и во время одного из приступов, согласно официальной версии, нанес сам себе смертельную рану. (А может быть, погиб от руки убийцы, подосланного Борисом Годуновым. А может быть, спасся и потом захватил царский престол). Российская история примечательна тем, что ее часто переписывали заново в угоду действующей власти. В любом случае Дмитрий Иванович долго на свете не прожил и династии не спас.

Это и есть главный результат биполярного царствования Ивана Грозного: на нем пресекалась династия Ивана III. (Слабоумный царь Федор, наследовавший Грозному, не в счет — он был куклой на престоле). Государственное здание, возведенное по проекту основателя, обладало высокой сейсмостойкостью — но только не от удара по главному своему стержню.

ПЕТР I,

или ГИПЕРДИНАМИСТ У ВЛАСТИ

Гравюра с прижизненного портрета

Это самый активный, деятельный и беспокойный из всех российских правителей. Всё его долгое царствование представляло собой сплошную лихорадочную гонку. Судорожный, непоследовательный, подчас нелепый сценарий петровских преобразований в значительной степени определялся субъективным фактором: каков был реформатор, таковы были и реформы.

Петр не давал передышки ни себе, ни своей стране, ни соседям. Он был гипердинамичен, то есть не мог долгое время пребывать без движения и в самом обычном, физическом смысле: вечно куда-то спешил, наскоро и неряшливо ел, при ходьбе быстро перебирал своими журавлиными ногами, так что свита сзади была вынуждена нестись вприпрыжку. Так же быстро он и ездил — гнал лошадей во весь дух, часто без остановок, даже спал в санях или в коляске.

Царь не мог находиться в роли пассивного зрителя, ему обязательно требовалось участвовать в любом действии. В 1717 году в Париже регент герцог Орлеанский как-то решил побаловать высокого русского гостя оперой — Петр очень скоро сбежал из зала, оставив всех в недоумении. При неразборчивом и жадном заимствовании каких угодно европейских новинок русское общество начала восемнадцатого века не пристрастилось к театру, потому что монарх не признавал развлечений, за которыми достаточно было просто наблюдать. Иное дело — самому участвовать в театрализованных шествиях и маскарадах или запускать фейерверки.

Иногда нетерпеливая порывистость Петра мешала осуществлению его замыслов. Так, в 1698 году, во время Великого посольства, главной целью которого были переговоры с Венским двором, с немалым трудом добившись личной встречи с императором, молодой московит произвел на него весьма несерьезное и невыгодное впечатление — нарушив протокол, которому при церемонном австрийском дворе придавали большое значение, он бросился навстречу Леопольду I гигантскими шагами, а потом, совсем уже ошеломив придворных, выбежал в парк, сел в лодку и начал бешено работать веслами. Такое поведение не помогло русско-австрийским переговорам, и без того трудным.

Подданным этот непомерно долговязый человек (рост — 201 сантиметр) с крошечной головкой, выпученными глазами, дергающимся лицом и приступами неконтролируемой ярости внушал ужас. Им казалось, что царь одержим бесами.

Эту поведенческую конвульсивность (в том числе и буквальную — у царя случались судорожные припадки, а его лицо постоянно дергалось в тике) обычно объясняют травматическим потрясением, которое Петр перенес в десятилетнем возрасте, когда во время мятежа 1682 года стрельцы ворвались в Кремль и на глазах у мальчика растерзали несколько человек, причем жертвами насилия стали двое его близких родственников, дяди по матери. Однако ряд авторов на основе сохранившихся свидетельств предполагают, что причины были медицинскими. Петр мог страдать синдромом Туретта, серьезным расстройством нервной системы, сопровождаемым моторными тиками. Приступы этой болезни нередко стимулируются сильным эмоциональным переживанием — как это происходило с царем. Люди с синдромом Туретта гиперактивны, подвержены атакам бешеного гнева и склонны к обсессионно-компульсивному поведению. Еще есть предположение, что тяжелая болезнь, от которой Петр чуть не умер зимой 1693–1694 года, была клещевым энцефалитом, повлекшим за собой осложнение в виде так называемой «кожев-никовской эпилепсии». Для этой хронической болезни свойственны и судорожный симптом, и гемипарез (ослабление мышц одной половины тела, случавшееся с царем), и эмоциональнопсихические нарушения. У людей, страдающих этим видом эпилепсии, бывают периоды неконтролируемого веселья, сменяемые депрессией и страхами.