Блог «Серп и молот» 2019–2020 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2019–2020 читать книгу онлайн
Перед тем, как перейти к непосредственно рассмотрению вопроса о Большом терроре, нужно оговорить два важных момента.
Первый. Самого по себе факта Большого террора, расстрелов по приговорам несудебного незаконного органа 656 тысяч человек и заключению в лагеря на срок 10 лет еще примерно 500 тысяч человек, т. е. тяжелейшего преступления перед народом СССР, как факта не существует по определению. Некоторые особенно отмороженные правозащитники до сих пор носятся с идей проведения процесса над КПСС (правильней будет — ВКП(б)) по типу Нюрнбергского. Эту идею я поддерживаю, голосую за нее обеими руками. Я страстно желаю, чтобы на открытый судебный процесс были представлены те доказательства репрессий 37–38-го годов, которые наши профессиональные и не очень историки считают доказательствами массовых расстрелов и приговоров к 10 годам заключения более чем миллиона ста тысяч граждан СССР. Даже на процесс, который будут проводить судьи нынешнего нашего государства. Но моё желание никогда не сбудется. Попытка провести такой процесс уже была, уже были подготовлены доказательства, которые сторона, обвинявшая КПСС в преступлениях, хотела представить на суд. Да чего-то расхотела. А пока такой процесс не состоялся, пока не дана правовая оценка тем доказательствам, которые свидетельствуют о масштабных репрессиях 37–38-го годов, факт Большого террора любой грамотный историк может рассматривать только в виде существования этого факта в качестве политического заявления ЦК КПСС, сделанного в 1988 году. Мы имеем не исторический факт Большого террора, а исторический факт политического заявления о нем. Разницу чувствуете?
Второе. Историки в спорах со мной применяют один, убойный на их взгляд, аргумент: они работают в архивах, поэтому знают всю правду о БТ, а я — «диванный эксперт», в архивы не хожу, поэтому суждения мои дилетантские. Я, вообще-то, за столом работаю, а не на диване — раз, и два — оценивать доказательства совершенных преступлений, а БТ — это преступление, должны не историки, а криминалисты. Занимаясь вопросом БТ до того, как доказательствам его существования дана правовая оценка, историки залезли за сферу своей компетенции. Я себя к профессиональным историкам не причислял никогда и не причисляю, зато я имею достаточный опыт криминалиста. Как раз не та сторона в этом вопросе выступает в роли дилетанта.
Как раз именно потому, что я имею достаточный опыт криминалиста, я категорически избегаю работы в архивах по рассматриваемому вопросу. По нескольким причинам. Я сторона заинтересованная, я выступаю в качестве адвоката, и не стесняюсь этого, сталинского режима. Заинтересованная сторона в архив должна заходить и документы в нем изучать только в ситуации, приближенной к условиям проведения процессуального действия, т. е. в присутствии незаинтересованных лиц, с составлением соответствующего акта.
(П. Г. Балаев, 18 февраля, 2020. «Отрывки из „Большого террора“. Черновой вариант предисловия»)
-
А за осень и зиму Мишка постепенно оклемался, ноги приволакивал, но уже почти незаметно, и вырос в огромного бычину. Потом он потянул на взвешивании почти 700 кг. У него одна голова была больше меня. Мог убить меня только мотнув рогами. А я на нем также ездил верхом. Утром надо выгонять скотину в стадо, сел на быка и поехал, гонишь еще впереди хворостиной корову с телкой. Красота. С матерью идешь на обеденную дойку летом, Мишке обязательно угощение возьмешь. Он встречает, бежит от стада радостный. Вечером встречать стадо идешь — тоже хлеба ему возьмешь. Тоже первый в стаде бежит, прямо к тебе. Друг.
Но неизбежно наступил момент, когда Мишку должны были отправить на мясокомбинат. Он еще и дурить к осени стал, начал пугать людей. Не нападал, но несколько раз делал вид, что такое желание испытывает. Меня это не касалось, разумеется.
Я просил отца: «Пап, давай Мишку не будем сдавать?». Отец мне вполне доходчиво объяснил, что можно и отпустить быка на волю. Только он может человека убить и его все-равно пристрелят, а нас посадят в тюрьму. «Ты этого хочешь?». «Нет. Но Мишку очень жалко». «А это тебе, сынок, наука на будущее. А чтобы она лучше запомнилась — сам отведешь быка на приемный пункт»…
Далек этот мир от совершенства, конечно.
Основной заработок гинекологов в СССР.
29 апреля, 2019 https://p-balaev.livejournal.com/2019/04/29/
На «мыло» про это вопрос прислали.
Думаете — аборты? Не угадали. Триппер! У женщин гонорею лечили гинекологи, а гонореи в СССР было, как сегодня насморка.
Конечно, нужно уточнить, что гонорея в большинстве случаев у женщин выявлялась гинекологами (там не такие симптомы, как у мужчин, женщина с триппером может годами жить не обращаясь к врачу, пока в конце концов до матки процесс не дойдет), и можно договориться с лечением у гинеколога или получить направление к венерологу, который обязан выявить все половые связи и всех половых партнеров начать проверять… за сокрытие связей — уголовная ответственность. Теперь прикиньте, сколько на триппере зарабатывали гинекологи.
Дополню. Вспомнилось. почему советские женщины-гинекологи среди всех врачей считались самыми грубыми?
На цикле «акушерство и гинекология» у нас была обязательная недельная практика в женских консультациях. Вместе с врачами студенты вели прием гражданок. Первая же гражданка, которая мне досталась, удивила меня… запахом. Гонорея вкупе с молочницей, да еще у большого числа советских женщин, не привыкших к ежедневным водным процедурам в области промежности (не всегда их вина, бытовые условия даже в городах были еще теми!), давала удивительнейший букет ароматов. Я даже не успев толком надеть на пальцы два резиновых напальчника, побежал к раковине блевать. Не хватило даже секунды на подавление рефлекса, настолько долбануло сразу и резко.
Гражданка от врача-гинеколога, естественно, выслушала советы мыть там каждый день с использованием лексикона портовых грузчиков.
Еще про медицину. Китайскую, корейскую и европейскую.
29 апреля, 2019 https://p-balaev.livejournal.com/2019/04/29/
Как только открылась граница с Китаем и приграничные китайские села выросли в города, так туда поехали лечиться жители Приморского и Хабаровского краев. Оказалось, то, что не могут лечить российские врачи, вчерашние советские, китайские вылечивают на раз. Платно, но за смешные деньги. Даже проблемы с позвоночником — самые тяжелые для лечения болячки.
У моего друга начались в 2009 году проблемы со здоровьем — частые приступы тошноты. Российские врачи не смогли поставить диагноз. Поехал в Китай. Диагноз — рак поджелудочной железы.
Не поверил. Поехал в Южную Корею, диагноз китайцев не подтвердили. Что поставили — уже не помню.
Лечил у наших врачей то, что диагностировали южные корейцы. Начал резко худеть. Здесь уже стало ясно — рак.
Поехал в Китай. Там отказались оперировать, сказали, что поздно. Если есть желание — сделают, но это стоит баснословных денег, а результат — несколько месяцев жизни всего лишь. Лучше год посвятить тому, что придется умереть и подвести итоги.
Путем сворачивания семейного бизнеса родственников, брата и отца, собрали деньги на операцию в Германии. Наши врачи во Владивостоке брались оперировать, но сами советовали ехать в Германию.
Сделал там операцию. Год — нормально.
Через год пошли метастазы. Денег на лечение уже не было. Застрелился из наградного пистолета. Начальник Калининградской оперативной таможни — его последняя должность. Взяточник, ага.
Призыв в язовскую армию.
14 мая, 2019 https://p-balaev.livejournal.com/2019/05/14/
Как меня в армию призывали. Не для книги. Просто вспомнился этот цирк.
Весенний призыв 1987 года. Призывали нас, студентов, уже в самом конце июня. Я шел в армию от Уссурийского городского военкомата. Уже медкомиссию прошел, из общаги выселился. Рассчитал, что до дня призыва у матери поживу и от нее служить поеду. Повестка уже для явки на определенное число на руках была. Нужно было явиться не в сам военкомат, а в какой-то клуб (в какой — уже не помню, но он в самом центре Уссурийска был) города, там был призывной пункт и команды формировались.
Перед днем явки на призывной пункт, сел вечером на поезд, поехал из Ленинского в Уссурийск. Приехал в час ночи, до утра на вокзале просидел, пошел в этот клуб.
Покупатели из частей часа два набирали команды, по списку выкрикивали новобранцев. Последний покупатель себе набрал, в зале клуба осталось несколько человек, я среди них, которые сегодня армии не требовались. Нам переписали повестки на следующий день.
Успел к обеду вернуться из Уссурийска в Ленинское. Выспался, поел и вечером опять на поезде поехал в Уссурийск. Всё по новой.
Перед началом работы комиссии стою курю перед входом в клуб. Рядом курит старлей флотский. Смотри на меня:
— И ты призывник, что ли?
— Ну да. Не похож?
— Очень взрослым выглядишь. Хочешь на флот?
— Да по фигу. Давай на флот.
