Цезарь и Христос - Уильям Джеймс Дюрант

Секст возгорелся желанием испытать верность Лукреции и насладиться ее любовью. Несколькими днями позже он тайно вернулся в дом Лукреции и одолел ее хитростью и силой. Лукреция послала за мужем и отцом, рассказала им о том, что произошло, и закололась. Вслед за тем Луций Юний Брут, товарищ Коллатина, призвал всех добрых людей изгнать Тарквиниев из Рима. Сам он был племянником царя, но и отец его, и брат были уничтожены Тарквинием, а он получил свое прозвище Брут (Brutus), то есть «идиот», симулируя помешательство, чтобы остаться в живых и отомстить палачу. Он мчится с Коллатином в столицу, излагает историю Лукреции сенату и убеждает его отправить в изгнание всю царскую семью. Между тем царь покидает армию и спешит в Рим. Извещенный об этом Брут отправляется к войску и снова пересказывает историю Лукреции. Солдаты решаются его поддержать. Тарквиний бежит на север и призывает Этрурию вернуть ему трон{42}[10].

Было созвано собрание граждан-воинов, и вместо избираемого пожизненно царя оно передало власть двум консулам[11], наделенным равными полномочиями, сроком на один год. Как свидетельствует предание, первыми консулами стали Брут и Коллатин. Однако Коллатин отказался от должности и был замещен Публием Валерием, заслужившим имя Попликолы — «друга народа», проведя через народное собрание несколько законов, которые станут в Риме основополагающими: о том, что любой, кто попытается сделаться царем, может быть убит без суда; что всякое покушение занять общественную должность без согласия народа должно караться смертью; что любой гражданин, приговоренный магистратом к телесному наказанию или смерти, имеет право апеллировать к народному собранию. Именно Валерий ввел обычай, по которому консул, входя в народное собрание, обязан был отделить топоры от прутьев и склонить их в знак суверенности народа и его исключительного права выносить во время мира смертный приговор.

Революция добилась двух главных результатов: она освободила Рим от этрусской династии и заменила монархию аристократическим правлением, которое продержалось вплоть до эпохи Цезаря. Политическое положение беднейших граждан не улучшилось. Напротив, от них потребовали вернуть земли, предоставленные им Сервием, и они лишились даже той относительной защищенности, которую гарантировала им монархия от господства аристократии{43}. Победители называли революцию триумфом свободы, однако лозунги свободы в руках сильных зачастую означают лишь то, что для них не осталось никаких ограничений в эксплуатации слабейших.

Изгнание Тарквиниев из Рима, а также победа греческих колонистов над этрусками при Кумах в 524 г. до н. э. угрожали положить конец этрусскому лидерству в Центральной Италии. Исходя из этих соображений, главный магистрат Клюзия Ларс Порсенна откликнулся на призыв Тарквиния, собрал армию из объединенных договором городов Этрурии и двинулся на Рим. В это же время попытка восстановить Тарквиния была предпринята в Риме. Среди схваченных заговорщиков оказались и два сына Брута. Пламенный первый консул подал пример (возможно, это миф) для последующих поколений римлян, когда стоически приговорил своих детей к бичеванию и обезглавливанию. Опередив Порсенну, римляне разрушили мосты через Тибр. При защите именно этого плацдарма Гораций Коклес обессмертил свое имя в латинских и английских балладах. Несмотря на эту и прочие легенды, при помощи которых поражение пыталось покрыть себя славой, Рим капитулировал перед Порсенной{44} и вынужден был вернуть часть своих земель Вейям и латинским городам, которые были когда-то завоеваны его царями{45}. Порсенна показал себя человеком с хорошим вкусом, когда не стал требовать реставрации Тарквиния. В это время аристократия вытеснила монархию также и в Этрурии. Рим частично утратил свою мощь на срок жизни одного поколения, но плоды революции были сохранены.

Этрусская верхушка была низложена, но приметы и следы этрусского влияния сохранялись до самого конца римской цивилизации. Меньше всего оно чувствовалось в латинском языке; однако римские числительные имеют, возможно, этрусское происхождение{46}, а имя Roma (Рим), вероятно, восходит к этрусскому rumon (река){47}. Римляне полагали, что они заимствовали из Этрурии церемонию триумфального возвращения победоносного полководца; окаймленное пурпурной полосой платье и изготовленное из слоновой кости курульное (напоминавшее колесницу) кресло магистратов, прутья и топоры, которые несли перед консулами двенадцать ликторов как знак их власти поражать и убивать{48}[12]. Римские монеты задолго до того, как город обзавелся собственным флотом, несли изображение носа корабля, которое издавна использовалось на этрусских монетах, символизируя коммерческую активность и морскую мощь Этрурии. В промежутке между седьмым и четвертым веками до н. э. в среде римских аристократов было принято посылать своих сыновей в этрусские города для получения образования; там, кроме всего прочего, они изучали геометрию, межевание и архитектуру{49}. Римская одежда была производной этрусского платья, либо же обе традиции восходили к общему источнику.

Первые актеры и их название гистрионы (histriones) пришли в Рим из Этрурии. Если мы можем верить Ливию, Большой цирк (Circus Maximus) был построен Тарквинием Древним, который выписал скаковых лошадей и кулачных бойцов для римских игрищ из Этрурии. Этруски подарили Риму жестокие гладиаторские схватки, но они также научили Рим гораздо более высокому статусу женщины, чем это было в современной им Греции. Этрусские инженеры возвели римские стены и построили водостоки, превратив Рим из болота в защищенную и благоустроенную столицу. Из Этрурии Рим взял большинство своих религиозных обрядов, а также авгуров, гаруспиков и предсказателей. До эпохи Юлиана (363 г. н. э.) этрусские предсказатели были составной частью любой римской армии. Считалось, что Ромул, намечая пределы Рима, воспользовался этрусскими обрядами. Из того же источника берут свое начало римская свадебная церемония с ее символизмом похищения и римский погребальный обряд. Музыкальные лады и инструменты Рим также перенял у этрусков{50}. Большинство римских ремесленников происходили из Этрурии, и римская улица, на которой работали ремесленники, называлась Тусский квартал (Vicus Tuscus). Впрочем, сами искусства и ремесла могли просочиться в Лациум из греческой компании. Римский скульптурный портрет испытал глубокое влияние посмертных масок, изготавливавшихся для семейных собраний, — обычай, взятый из Этрурии. Этрусские скульпторы украшали храмы и дворцы Рима бронзовыми статуями и терракотовыми фигурами и рельефами; этрусские архитекторы завещали Риму так называемый тосканский стиль, который до сих пор сохранился в колоннаде храма Святого Петра. Похоже, что первые крупные строения были возведены в Риме по почину этрусских царей, и именно благодаря им из скопления глинобитных и деревянных хижин Рим преобразился в город из дерева, кирпича и камня. Только при Цезаре возобновляется строительство, сопоставимое по размаху с деятельностью этрусских царей.

Мы не должны впадать в преувеличения. Сколько бы ни узнал полезного Рим от