Борьба Канады за суверенитет в Арктике: история и современность - Дмитрий Анатольевич Володин

Получив очередную жалобу на действия американских китобоев, министр внутренних дел К. Сифтон в январе 1901 года обратился к контроллёру (Comptroller) СЗКП Ф. Уайту рассмотреть возможность создания поста полиции «в устье реки Маккензи или где-то поблизости»[60]. Однако реакция Уайта оказалась достаточно сдержанной. В своём ответном письме он напирал на финансовые соображения, отмечая, что ситуация с американскими китобоями у острова Хершел уже рассматривалась несколько лет назад, и было решено оставить всё как есть из-за слишком высоких расходов.

Тем временем сюжет, связанный с Бернье, развивался своим чередом. В 1901 году, после очередного отказа правительства поддержать его экспедицию на Северный полюс, он, по совету Л. Дэвиса, начал сбор средств по подписке. В мае 1901 года Бернье проинформировал Дэвиса, что смог заручиться поддержкой ряда известных канадских политиков и финансистов, включая генерал-губернатора Канады лорда Минто и верховного комиссара Канады в Великобритании лорда Стратконы[61].

В 1902 году к непрекращающимся сообщениям о нарушениях американских китобоев в Западной Арктике добавилась информация о хищническом истреблении овцебыков в Восточной Арктике. В ноябре СЗКП стало известно, что за один только этот год из района Репалс-Бей (северо-западное побережье Гудзонова залива) китобоями было вывезено 1 400 шкур овцебыков. Ссылаясь на этот случай, контроллёр СЗКП Ф. Уайт в письме к Сифтону подчёркивал необходимость «срочно укреплять канадский суверенитет над самыми северными канадскими водами – не только тех, до которых можно было добраться через Гудзоновы пролив и залив на Востоке, но также (и тех, которых можно достичь) через Берингов пролив на Западе»[62].

Письмо Уайта стало последней каплей, которое переполнило чашу терпения канадского руководства и вывело проблему суверенитета Канады в Арктике на политический уровень. Важным моментом в письме Уайта было восприятие ситуации как существование двух отдельных проблемных зон на востоке и на западе страны.

Получив указание Сифтона срочно разобраться с этим делом, его заместитель Дж. Смарт уже 15 декабря 1902 года доложил своему начальнику о проведении двух совещаний, в которых приняли участие главы или их заместители всех заинтересованных ведомств: Ф. Уайт (Северо-Западная конная полиция), Р. Белл (Геологическая служба Канады), Дж. Макдугалд (Таможенная служба Канады), Ф. Гурдо (Министерство торгового флота и рыболовства) и сам Маст (Министерство внутренних дел). По итогам этих заседаний был намечен конкретный план действий: назначение правительством двух комиссаров, соответственно для Западной и Восточной Арктики; отправка двух отдельных экспедиций в эти разные части Канады. Более детально была прописана организация экспедиции в Восточную Арктику: судно, отправляемое в Гудзонов залив, должно было иметь на борту таможенного офицера, геолога и топографа. После возвращения её руководитель должен был представить доклад о необходимости ежегодных таких экспедиций для укрепления суверенитета Канады на Крайнем Севере[63].

У Сифтона был принципиально иной подход. Вместо отправки ежегодных экспедиций он считал более эффективным постоянное присутствие полиции в проблемных зонах. Фактически его план возлагал на полицию решающую роль в обеспечении суверенитета Канады на Крайнем Севере. Именно из офицеров полиции должны были назначаться комиссары для двух арктических территорий. Помимо своих основных обязанностей, полицейские должны были также выполнять функции сборщиков таможенных пошлин и судей. Таким образом, отправка экспедиций для Сифтона была не целью, а средством создания постов полиции на Канадском Крайнем Севере.

Такую быструю и решительную реакцию канадского правительства на проблему чрезмерного отстрела овцебыков невозможно объяснить только заботой об этих животных. В 1902 году кардинально меняется обстановка вокруг канадских арктических владений. Главным предметом беспокойства официальной Оттавы стало открытие в 1900–1901 годы норвежской экспедицией под руководством О. Свердрупа трёх новых крупных островов (Аксель-Хейберг, Амунд-Рингнес, Эллеф-Рингнес) к западу от острова Элсмир[64]. Обнаружение внутри Арктического архипелага ранее неизвестных островов серьёзно подрывало суверенитет Канады над архипелагом как единым целым в том виде, в каком он был передан Канаде Великобританией. По праву открытия Норвегия сразу получала приоритет для предъявления своих прав на эти три острова. Со своей стороны, Свердруп сделал всё необходимое для этого: официально объявил о вступлении во владение островами от имени короля Норвегии, а затем добивался от Швеции[65] и Норвегии принять их в состав своей территории[66]. Канаде в какой-то степени повезло, что эти две скандинавские страны не проявили интереса к этим островам.

Известия об открытии новых островов в Арктическом архипелаге дошли до Оттавы только в конце 1902 года, когда экспедиция Свердрупа вернулась на родину. Однако, помимо возникновения «норвежской угрозы», в Канаде стали острее воспринимать и «американскую угрозу» в Арктике.

Главную роль в этом сыграл спор между Канадой и США о юго-восточной границе Аляски. Сама проблема уходила корнями ещё к англо-русской конвенции 1825 года, с помощью которой Россия и Великобритания разграничили свои владения в Северной Америке. После покупки Аляски Соединёнными Штатами (1867 г.) и вхождения Британской Колумбии в состав Канады (1871 г.) спор автоматически стал американо-канадским. В течение длительного времени для двух стран это был такой же третьестепенный вопрос, как раньше для Великобритании и России, однако открытие золота на Юконе в 1896 году и массовый наплыв в регион золотоискателей в последующие несколько лет сразу придали этой ситуации особенное значение. Суть спора заключалась в том, как отсчитывать границу на Тихоокеанском побережье от точки 54° с. ш. и 131–133° з. д. до точки, где эта граница достигает 141-го меридиана з. д. и уходит далее на Север под прямым углом. Конвенция устанавливала, что на участке от 56° с. ш. и до 141-го меридиана з. д. граница должна была проходить параллельно горному хребту, но не далее 10 морских лиг (55,5 км) от границы океана[67]. Американская сторона утверждала, что эти 10 морских лиг должны отсчитываться от самого материка, позволяя США сохранить контроль над всей прибрежной полосой. Канадцы предлагали отмерять это расстояние от западной границы островов, расположенных рядом с материком. В случае принятия её варианта Канада получала бы в своё распоряжение несколько заливов на оспариваемом участке и, таким образом, кратчайший путь на Юкон.

Хотя сам вердикт будет вынесен только в конце 1903 года, уже в 1902 году стороны договорились передать решение этого спора специально созданному Международному трибуналу из шести человек[68].

Помимо появления норвежской и американской угроз, суверенитету Канады в Арктике, острая реакция канадского правительства именно в конце 1902 г. объяснялась ещё и тем, что до этого времени оно просто не имело возможности использовать в регионе полицию. Как поясняет М. Заслоу, «Северо-Западная конная полиция, которая в обычных условиях играла бы главную роль, была поглощена золотой