Ментальности народов мира - Георгий Дмитриевич Гачев

отсюда – прогресс, культ нового и новинок, новостей, моды и проч. И вот христианство – всемирно-исторический акт свержения Бога Сыном, Ветхого Завета – Новым законом. И тогда, как паллиатив и примирение, возникла идея Троицы: Бог един в трех лицах-ипостасях: Отец, Сын и Дух Святой.

Так вот: Еврейство с иудаизмом остается как собственный, жреческий народ просто Бога (никакого не «Отца», но Творца лишь) – одного, единого, целостного, не разменянного на Троицу божеств. Это – партия Бога – при том, что появилась партия Христа.

Ну и еще: христианство стало строить Дух за счет Жизни, тела, унижая плоть, кровь, Любовь как Эрос, брак и деторождение. Для народов с территориями-землями это не так убийственно опасно, ибо Матерь Божия как бы покровительница их (Ее Покров и над Россией…) и освящает матерей и деторождение. А природа-Мать воссоздаст, сохранит свой народ-сын от вымирания… А у Еврейства такой защиты-инстанции нет.

Еврейство защищено Законом-Торой, что не просто спиритуальный закон, но своими предписаниями пронизывает быт, до деталей, распорядок времени и какую пищу употреблять, как и когда. Так создается этим свое переносимое повсюду, портативное Пространство-Время, особый «космос» – уже не в физическом смысле, как Вселенная, а в исконно греческом смысле слова: как строй-ряд-чин-красота-гармония-стиль существования. И практикуя его, все евреи пропитывают себя этой особостью: и узнают друг друга («экс нострис!» = «из наших!»), и узнаваемы извне – как особая порода излучает особую ауру и различима по флюидам, как по запаху.

Потому обрядовость, что в других религиях – как приложение к ее спиритуальному содержанию (в христианстве, например, отчего многие интеллектуалы готовно принимают учение Христа, но восстают против обрядовости церкви, ритуалов – как Толстой), тут насквозь обряжает быт и день, и ночь, и неделю иудея – правоверного. Шутка ли! 613 предписаний Торы надо помнить и исполнять, и не ошибиться! Их и называют «стенами Закона», что, как ограда городу, хранит Еврейство от растворения в окружной среде иных стран и народов-пород.

Таким образом, в Еврействе очень важно различать: как оно повернуто наружу и оттуда, снаружи, смотрится-выглядит, – и как оно внутри себя располагается, в отношениях между своими. То есть: ЭКЗО и ЭНДО. Внутри себя – любовь, нежность, мягкость, взаимопомощь: тут свое лоно – расслабления и жизни! А другое – обращенность наружу, в мир, где ты – чужак, пришелец, не свой, весь в странностях обычаев, да к тому же эти самые «жиды – нашего Христа распяли!» Такова ситуация Еврейства в христианской Европе почти две тысячи лет. Естественно, что возникают застарелые привычки осторожности наружу: заранее, априорно занимать оборону и не раскрываться («душа нараспашку» возможна там, «где гуляют лишь ветер да «я» = в своем космосе-просторе!), замыкаться в себе и питаться лишь тут – и едой кошерной, и духом, благо он так богато разработан – в Торе и Талмуде, в Каббале и т. д.

Но снаружи них – растут цивилизации, создаются культуры, красота искусства, ум науки и философии, а христианство располагает к развитию Личности и Свободы. И естественно, чуткие к Духу и интеллекту евреи тянутся включиться в окружную жизнь – как ее члены и творцы. И тут-то они становятся – изменниками Закона и рода, и община отлучает Спинозу, Уриэля д’Акосту и прочих.

И вот проблема такого просвещенного еврея-творца: он хочет быть Личностью! – но не дает его род-народ, давит, загоняет назад. Однако и извне не очень-то такого привечают: еврей ведь! – его уже не как личность, а как народ-породу воспринимая…

И этот сюжет особенно трагичен стал в Новое время и новейшее, в XIX–XX вв. Еврейство как народ и еврей как свободная личность вступили в кричащее противоречие – и даже в несовместимость. Когда в Европе с XVIII в., века Просвещения, а особенно после Французской революции, в светской буржуазной цивилизации ослабли религиозные критерии, люди иудаистского вероисповедания стали легко переходить в христианство и без препятствий проявлять себя в разных сферах деятельности и творчества и втягиваться в проблемы и культуры стран, где живут, и становились деятелями уже их, а не еврейской национальной культуры. Немецкий композитор Феликс Мендельсон-Бартольди, немецкий национальный поэт Генрих Гейне, космополитический мыслитель крещеный еврей Карл Маркс, женатый на германской баронессе фон Вестфален, математик Георг Кантор, английский премьер Дизраэли, Бергсон, Эйнштейн, Фрейд, Пастернак, Троцкий… – какое им и всем дело до их еврейства по происхождению? Они в этом смысле совершенно денационализировались – и были потерей, беглецами, блудными детьми, уродами в семье, что опасны для существования их исконной «семьи», ибо по их примеру миллионы евреев, приникших к мировому просвещению, забывали свою веру и обычаи и чувствовали себя человеками мира, свободными личностями. Пастернак в «Докторе Живаго» писал, что после Христа нет и не нужны народы, а есть личности, кем себя и осознавал.

Особенно в России, с образованием СССР, при идеологии интернационализма, когда исчезли все препоны (черта оседлости, вероисповедание, та или иная национальность), раскрепощенное еврейство хлынуло во все области деятельности: в политику, идеологию, науку, искусство – распружинилась та энергия, что стягивалась-накапливалась две тысячи лет в диаспоре, – и евреи по происхождению внесли огромный вклад во все области советской цивилизации. Но они же совершенно при этом денационализировались: веру предков – иудаизм – с презрением отбрасывали, отрекались от своих местечковых родителей, ни языка не знали, ни суббот, ни кошерной пищи; пошли массово смешанные браки с «гоями»; еще одно-два поколения – и при таких благоприятных условиях проявления Еврейство как этнос растворилось бы, исчезло в этой стране…

Вот иронический парадокс Истории: благоприятствование личностям инородцев (со стороны коренного в данном Космосе народа) приводит к гибели их народности путем ассимиляции, тогда как вражда, препоны, отталкивание (запреты, черта оседлости, сгоняние в гетто в городах), антисемитизм и погромы – приводят народ к консолидации, воспамятованию о своей особой сущности, к восстановлению и укреплению ее и к развитию национальной субстанции и культуры. Так что timeo danaos et dona ferentes (лат.) = «боюсь данайцев и дары приносящих» – как троянцы встретили дареного ахейцами Коня…

В самом деле, кто – идеологи сионизма? Теодор Герцль, австрийский еврей, был преуспевающим журналистом и ни религии отцов не знал, ни культуры, ни языка: идиш или иврита. Но когда присутствовал на процессе Дрейфуса, воспамятовал, что он – еврей сам, воспламенился идеей возродить евреям собственное государство на древней земле Палестины: лишь там не будет антисемитизма и еврей не будет стыдиться-скрывать, что он еврей. Также и Владимир Жаботинский в России: просвещеннейший интеллектуал, мыслитель, писатель и журналист с блестящим русским слогом, знаток русской, итальянской, немецкой культур, и даже украинскую