Надвигающийся кризис: Америка перед Гражданской войной, 1848-1861 - Дэвид Поттер

Последовавшая за этим кампания между тремя кандидатами, которые занимали пять разных номинаций, была в нескольких отношениях парадоксальной. Фремонт, выдвинутый республиканцами и североамериканцами, едва ли был республиканцем и уж точно не был Незнайкой. Филлмор, выдвинутый южноамериканцами и вигами, имел настолько непрочные отношения с «Незнающими», что возникли споры о том, вступал ли он когда-либо в Орден, и согласие с тем, что он никогда не посещал собрания. Однако на выборах Филлмор испытал на себе часть неприязни, которая начала распространяться на нативизм, в то время как Фремонту удалось избежать её полностью. Это различие частично объясняется тем, что Фремонт действительно не заигрывал с нативизмом так сильно, как Филлмор, но в ещё большей степени оно объясняется тем, что выдвижение Фремонта от партии «Незнайка» последовало за его выдвижением от республиканцев, так что в общественном сознании он изначально идентифицировался как кандидат от республиканцев, в то время как Филлмор имел несчастье получить свою кандидатуру от партии «Незнайка» первым, так что его одобрение вигами семь месяцев спустя не изменило существенно его образ как кандидата от нативистов.

Трехугольные состязания, в тех редких случаях, когда они происходят в американской президентской политике, имеют тенденцию создавать любопытные электоральные модели, и состязание 1856 года не стало исключением. Основная особенность этих выборов заключалась в том, что, хотя внешне они выглядели как треугольное соперничество, на самом деле в одно и то же время проходили два отдельных состязания — одно между Бьюкененом и Фремонтом в свободных штатах, другое между Бьюкененом и Филлмором в рабовладельческих штатах. Филлмор не выиграл ни одного свободного штата, а единственным штатом, в котором он занял второе место, была Калифорния. В Нью-Джерси он получил 24% голосов, в своём штате Нью-Йорк — 21%, в Пенсильвании — 13%, в шести других свободных штатах — от 5% до 15%, а в остальных шести — менее 5%. В общей сложности Фремонт и Бьюкенен разделили между собой 86 процентов голосов в свободных штатах. В рабовладельческих штатах, напротив, Фремонту не досталось ни одного голоса, кроме как в Делавэре, Мэриленде, Вирджинии и Кентукки, и только в первом из этих четырех штатов он получил не более 1 процента голосов.

В рабовладельческих штатах борьба шла исключительно между Филлмором и Бьюкененом. Филлмор выиграл только один штат Мэриленд, но продемонстрировал значительную силу и фактически набрал больше голосов избирателей, чем Скотт в Миссури и Мэриленде, а также в каждом штате нижнего Юга от Джорджии до Техаса. Филлмор получил более 40 процентов голосов в десяти рабовладельческих штатах. В Миссури и Техасе он победил сильнее, чем когда-либо побеждал любой виг.[457]

В каком-то смысле характер соревнования ставил Бьюкенена в невыгодное положение, поскольку заставлял его занимать позицию, которая могла бы завоевать благосклонность и Севера, и Юга, в то время как Фремонт мог рассчитывать исключительно на голоса северян, а Филлмор — на поддержку южан. Но в долгосрочной перспективе эта ситуация помогла Бьюкенену, поскольку она определила его как единственного по-настоящему национального кандидата в гонке — единственного, чья победа не была бы однозначной победой секций. Это также обозначило его как единственного кандидата, который мог бы победить Фримонта, и это соображение, хотя и было чисто тактическим, оказалось губительным для Филлмора. Роль Бьюкенена как национального кандидата становилась все более и более важной. Впервые со времен Компромисса 1850 года широко распространился страх за безопасность Союза, что, несомненно, повлияло на многих избирателей.

Казалось бы, основное различие между кандидатами было в вопросе о рабстве на территориях. В этом вопросе демократы выступали за «невмешательство Конгресса в рабство в штате или территории, или в округе Колумбия». Это однозначно исключало вмешательство Конгресса и в то же время сохраняло удобную двусмысленность в вопросе о том, могут ли сами территориальные правительства (как настаивал Дуглас) или не могут (как настаивали южане) исключить рабство в пределах своей юрисдикции. Американская платформа осуждала отмену Миссурийского компромисса, но не обещала восстановить его, и, как и демократическая, предлагала избирателям двусмысленную форму народного суверенитета. Республиканцы же осуждали рабство и многоженство как «близнецы-реликты варварства» и подтверждали право и обязанность Конгресса исключить и то, и другое из всех территорий.

Позиция республиканцев заключалась в принятии Уилмотского провизо и, таким образом, в отказе от условий Компромисса 1850 года. После принятия компромисса несколько южных штатов торжественно заявили, что выйдут из Союза, если соглашение будет нарушено, и по мере того как приближалась возможность избрания Фремонта, на Юге вновь встал вопрос о воссоединении. На протяжении лета и ранней осени 1856 года ряд южных лидеров заявляли, что в случае избрания Фримонта они будут выступать за воссоединение. Газета De Bow’s Review заняла эту позицию в июне, почти перед самым выдвижением Фремонта. В июле Роберт Тумбс написал: «Избрание Фремонта станет концом Союза, и так и должно быть». Джеймс М. Мейсон заявил, что ответом Юга на победу республиканцев должно стать «немедленное, абсолютное, вечное отделение». Джон Слайделл, Джефферсон Дэвис, Эндрю П. Батлер и многие другие высказывались в том же духе. В сентябре Генри А. Уайз, губернатор Вирджинии, пригласил губернаторов других южных штатов собраться в Роли, Северная Каролина, чтобы посоветоваться о том, каким курсом должен следовать Юг. Он получил неоднозначную реакцию: отрицательные ответы от Мэриленда, Джорджии и Луизианы и согласие от Северной Каролины, Южной Каролины, Флориды и Алабамы. В конечном итоге с Уайзом встретились только два других губернатора, но он, вероятно, достиг своей цели, драматизировав желание многих южан отделиться, если Фремонт будет избран.[458] Некоторые представители Юга, такие как губернатор Джорджии Хершель В. Джонсон, могли бы отрицать, что большинство южан придерживаются дезунионистских идей, а некоторые северяне могли бы насмехаться, как Генри Уилсон, что Юг нельзя выкинуть из Союза,[459] но очень многие жители Севера были убеждены, что избрание Фремонта означает дезунионизм, и что голосовать нужно за того кандидата, который может победить Фремонта. Поскольку у Бьюкенена было больше шансов, этот тактический фактор, как никакой другой, привел к его победе и гибели Филмора. В той мере, в какой старые виги опасались победы Фримонта, они начали перетекать от Филлмора к Бьюкенену. Люди, которые всю жизнь были врагами демократической партии — Руфус Чоут, Джеймс А. Пирс из Мэриленда, сыновья Генри Клея и Дэниела Уэбстера — теперь объявили о своей поддержке Бьюкенена, и каждый из них усиливал притяжение кандидатуры Бьюкенена