Знакомьтесь, литература! От Античности до Шекспира - Константин Александрович Образцов

поры

стал безопасен

путь мореходный

над теми безднами!».

В этом коротком рассказе мы видим классического героя архаического эпоса, уже в юности обладающего выдающейся силой и смелостью. Он сражается с хтоническими — поднимающимися из морской бездны! — чудовищами и делает гармоничным окружающий мир: юный Беовульф из племени северных мореходов очистил морские пути точно так же, как некогда его сверстник Тесей обезопасил сухопутную дорогу из Трезены в Афины. Хродгар мог быть спокоен: у обитателя болотных глубин Гренделя не было ни одного шанса:

«…с неба сумерки

призрачным облаком

сползли на землю…».

Беовульф и четырнадцать воинов-гаутов остались в опустевшем Хеороте. Беовульф без меча и брони: он собирается биться с Гренделем в рукопашную — ведь тот тоже не пользуется оружием!

«Из топей сутемных

по утесам туманным

Господом проклятый

шел Грендель

искать поживы,

крушить и тратить

жизни людские

в обширных чертогах;

туда поспешал он,

шагая под тучами».

Грендель одним прикосновением когтистой лапы обрушивает двери Хеорота и проникает внутрь; при виде спящих на лавках дружинников он ликует, уверенный, что те станут легкой добычей — и правда, успевает растерзать одного из них:

«…тут же воина

из сонных выхватив,

разъяло ярое,

хрустя костями,

плоть и остов

и кровь живую

впивало, глотая

теплое мясо;

мертвое тело

с руками, с ногами

враз было съедено».

Он замахивается на Беовульфа, но тот привстает на локте, успевает перехватить смертоносную лапу и крепко стиснуть. Начинается бой: чудище мечется, пытаясь вырваться из стальной хватки героя, с грохотом разлетаются тяжелые лавки и пиршественные столы, сотрясаются стены, воины Беовульфа бросаются на подмогу и пытаются мечами достать Гренделя — тщетно! Он неуязвим для мечей и копий, но в смертоносных тисках Беовульфа теряет силу, а тот гнет, сжимает, ломает, выкручивает из сустава чудовищную конечность, пока наконец не отрывает ее начисто:

«Неисцелимая

в плече нечистого

кровоточащая

зияла язва —

сустав разъялся,

лопнули жилы;

стяжал в сражении

победу Беовульф,

а Грендель бегством

в нору болотную

упасся, гибнущий,

в берлогу смрадную

бежал, предчуя

смерть близкую;

земная жизнь его

уже кончилась».

Утром к Хеороту стали сходиться дружинники и старейшины данов: посмотреть на вырванную с жилами исполинскую когтистую руку и пройтись по кровавым следам, ведущим к покрасневшим и исходящим багровым паром водам болотного омута, где исчез смертельно раненый Грендель. Четыре сотни стихов после этого посвящены взаимному славословию, раздаче подарков, благодарению Бога, рассказам о былых победах и битвах, опять славословию и изобильному пиру, пока, наконец, Хродгар не удалился на покой в свои чертоги конунга, оставив вповалку на скамьях в Хеороте изрядно хмельных гостей и дружину, уверенных, что все напасти и страхи уже миновали.

Никто и подумать не мог, что у Гренделя есть мама:

«Но мать страшилища,

тварь зломрачная,

решила кровью

взыскать с виновных,

отмстить за сына:

явилась в Хеорот,

где войско датское

дремало в зале,

и новые скорби

и страхи прежние

сулила людям

родитель Гренделя».

В русской народной сказке «Иван-крестьянский сын и Чудо-Юдо» наш отечественный герой-драконоборец разбирался в канонах архаической мифологии получше коллеги-датчанина. Остановив в течении трех ночей у границы миров — на мосту! — вторжение потусторонних многоголовых чудовищ, он не закатывает с братьями хмельную вечеринку, а отправляется с разведкой на другую сторону. Предусмотрительность крестьянского сына вознаграждается: он слышит, как чудо-юдовы жены и их мать, старая змеиха, планируют месть, и успевает им помешать. Образ чудовищной змееподобной матери сочетает в себе множество черт, присущих глубокой древности: тут и следы женского материнского культа, и доаграрная анималистика, и архаическая символика смертоносной и мудрой змеи — в общем, хотя автор происхождение и этого женочудовища пытается вывести от Каина, очевидно, что Каин еще пешком проходил под брюхом осла, когда мать Гренделя уже наводила ужас на поклоняющиеся ей племена и народы.

Беспечность данов обернулась трагедией: поднявшаяся из глубины моря зловещая мстительница атаковала спящий Хеорот и успела похитить одного из старейшин, любимца самого Хродгара, прежде чем очухавшиеся дружинники схватились за мечи и копья, заставив ее отступить в топи.

Беовульф со своими людьми спал в отдельном чертоге и узнал о новостях утром, от самого конунга Хродгара. Стало ясно, что беды не кончились; очень скоро следы и свидетели подтвердили догадки, что мать пришла мстить за своего погибшего сына, и даже обнаружилось место, откуда она поднимается в мир живых:

«…и там, где стремнина

гремит в утесах,

поток подземный,

и там, где, излившись,

он топь образует

на низких землях;

сплетает корни

заиндевелая

темная чаща

над теми трясинами,

где по ночам

объявляется чудо

огни болотные;

и даже мудрому

тот путь заказан».

Путь Беовульфа к этому зловещему и живописному омуту явно лежит за пределами мира людей: на морском побережье он встречает драконов, а дорога через подводную бездну занимает у него целый день, прежде чем приводит к «злобесной вод владычице, бурь хозяйке». Это противник пострашней Гренделя, поэтому на бой с ней Беовульф выходит в тяжелой броне и с мечом, который, впрочем, оказывается бессилен против матери Гренделя. Снова приходится идти врукопашную, но и тут свирепая противница оказывается сильнее: она повергает Беовульфа на спину, садится сверху, бьет ножом — но героя спасет кольчуга. Среди сокровищ в подводной обители он замечает другой меч:

«…клинок — наследие