Истории пестрых народов Урала и Зауралья. В поисках связующих нитей. 140-летию П. П. Бажова посвящается - Михаил Прокопьевич Ермаков

Картофеля садили и ели мало, да и появился он в Сибири не так скоро. Из ягод больше всего собирали бруснику, её можно было напарить и намочить впрок. Но брали и клюкву, и голубику с черникой, и лесной малиной баловались.

Суточный рацион был небогат, пища однообразна. Урожаи были низкими, не превышали 70 пудов с десятины. Зерно размалывали на ручных жерновах, позже появились ветряные мельницы. За размол 190 пудов нужно было отработать 1 день в страду. Из муки умели делать кулагу и квас. Сладости стали появляться с развитием торговли. Но пряники и конфеты для простых людей были большой редкостью, а сахар к чаю подавался символически. Маленького кусочка хватало вполне. Часть его оставалось, и по этикету кусочек клали на дно опрокинутой кружки.

К 1869 году в Таборинском крае насчитывалось 22 деревни. Деревни, как правило, основывались возле реки Тавды и по её протокам. Поскольку дорог не было, то водное сообщение было крайне важно. Нужна была и вода подходящая, и для пахоты достаточно земли, и угодья удобные для охоты и рыбалки. Деревеньки по численности были небольшие, редко достигали 30 дворов. Жили семьями, родственные связи были довольно сильны.

В мансийских паулах до прихода русских жилищем служила юрта, несколько отличавшаяся от русской избы. Это естественное природное явление, при котором любая река наступает на один из берегов. В.Ф. Мясников пишет: «Я наблюдаю уже многие годы, как в обрыве берега с обрушением земли появляются остатки срубов, хорошо сохранившиеся во времени. Четыре ряда брёвен, толщиной сантиметров 20 каждое и длиной 3–3,5 м, представляли ту часть юрты, которая вкапывалась в землю. Чашки углов без выступов, зауголков, в них в земле просто не было необходимости. Наземная часть юрты, конечно же, не сохранилась, но по такому же принципу строились охотничьи избушки, которые в 50-е годы прошлого века я встречал. Над землей надстройка из нескольких рядов брёвен делалась с таким расчетом, чтобы можно было стоять, не упираясь в потолок, но не выше, так сохранялось больше тепла зимой. В углу находился очаг. Берег обваливается, и из срубов выпадает кирпич в одном из углов. Кирпичный очаг, видимо, появляется в юртах с приходом русских».

Размещались юрты беспорядочно, также беспорядочно ставились и дома, которые рубились по соседству пришлого русского населения. Отец отделял взрослых сыновей в дома, которые были рядом. Никакой планировки населённых пунктов не существовало. Мансийские (вогульские) паулы часто существовали с русскими деревнями, и это способствовало обмену опытом. Манси со временем позаимствовали опыт в вопросах строительства жилья у русских. В.Ф. Мясников пишет: «В деревне Кошня в 50-е годы прошлого столетия, будучи пацаном, я видел дома, которым было более ста лет. Срублены они были только топором, поскольку поперечных пил в то время просто не существовало. Был такой дом и в Якшино. А выглядели эти дома очень красиво, так как были сделаны мастерски».

В конце огорода у части семей строились бани, топились они по-чёрному. Ставили их в конце огорода потому, что печки в этой бане не было. Просто разводился костер на глинобитном возвышении, здесь же грелась вода в медном котле. Открытый огонь нередко приводил к пожарам и, чтобы обезопасить жилище, баня выносилась на значительное удаление. При доме был скотный двор. Строился он так, чтобы можно было разместить скот в хлеву, и «метать» запас сена. В деревне Ермакове ещё в каждом дворе были амбары, в которых хранили зерно и другие съестные припасы.

В XIX веке, как у русских, так и у манси было достаточно много домов, которые вызывали восхищение. Существовали некоторые формы этих домов. Одноколки – четырёхстенные дома с одной комнатой. Пятистенная – дома с кухней (куфней) и горницей. Шестистенки – дома с тремя комнатами. Входная дверь прорубалась в среднюю комнату, по обе стороны от которой было ещё две комнаты. Шестистенки с коридором. В этих домах кухня и горница были через коридор, то есть, как сейчас принято называть, изолированные. Крестовые дома – дома с капитальными стенами крестом. Здесь уже было 4 комнаты. Не были редкостью и двухэтажные дома. Ставни, наличники, карнизы деревянных домов украшались зачастую резьбой. На русской печи и на палатях под потолком спали, я это помню из своего детства в 50-е годы прошлого века, на голбце – тоже, через него спускались в подполье. Сейчас такие дома ещё можно увидеть в деревнях Иксе, Ермакове, Городке, Пальмино. Кузнецово.

Одевались и русские, и манси просто. Конечно, были различия этнического характера. Всё-таки манси сохраняли элементы своей культуры, обычаев и традиций, но общим было то, что одежда изготавливалась из грубой ткани и меха. На ногах женщины носили обудки, а мужчины – бродни. Такую обувь носили в деревне и в 50-е годы прошлого века. Шкуры животных выделывали сами, а затем кроили по шаблонам, и шили из кожи нужную обувку. Выкраивалась головка и пришивалась к подошве. Сшитый обуток выворачивался и одевался на колодку. По шву простукивался, чтобы рубец уменьшился. Перед посадкой на колодку обуток смачивался, так он лучше принимал нужную форму. Хорошо выделанная кожа не меняла форму (не сбегалась). Высохший обуток снимался с колодки, и к нему пришивалась опушка, в которую вдевался шнурок. На подошву клалась стелька, чаще всего из соломы или сухой травы, и после этого обутки были готовы. Опушка, затянутая шнурком, не позволяла попадать внутрь снегу или чему-то другому. Смазывали обувь дёгтем. В мужской обуви вместо опушки пришивались голенища из телячьей кожи, и получались натуральные челдонские сапоги – бродни. В них хоть куда: хоть в лес, хоть по дрова, на охоту или на рыбалку. Обувь эта служила и зимой, и летом. Правда, летом чаще ходили босиком, подошвы на ногах до того огрубевали, что и по лесу ходили, как по комнате. Нередко в тёплое время и на охоту ходили босиком, а на рыбалку и подавно.

Население было сплошь неграмотным. Только во второй половине XIX века стали появляться трёхклассные школы. Была такая школа в Путилове, в Таборах, в Оверино. Учили арифметике, чтению, письму да два раза в неделю учили закон божий. В наказание применялась деревянная линейка, ставили на колени в угол на мешок с горохом или с поленом в руке. Наказание продолжалось около часа. Учились только мальчики, девочки пряли, нянчились с маленькими детьми.

Манси почти утратили свой язык и со временем перешли на русский, но в местном диалекте можно было услышать и то, и другое. Большинство охотничьих терминов и топонимов остались мансийскими. Например: