Ментальности народов мира - Георгий Дмитриевич Гачев

Хилтона (чья сеть отелей покрывает мир)«Будь моим гостем». От своих родителей он унаследовал две главные заповеди: pray and work – «молись и трудись». И его обыкновение было: в 6 утра входить в церковь, молиться там и затем приступать к работе, исполнив душу Богом, и развивать бешеную трудовую энергию, что и принесла ему успех. Не могу удержаться, чтобы не процитировать те единственные стихи, что он приводит в книге, не помня, чьи они, но врезались они ему в сознание как модель американца и девиз на жизнь:

The man who wins is an average man,

Not built on any particular plan;

Not blessed with any particular luck —

Just steady and earnest and full of pluck.

The man who wins is the man who works,

Who neither labor nor trouble shirks;

Who uses his hands, his head, his eyes —

The man who wins is the man who tries[12].

Буду переводить буквально, заботясь не о гладкости, а чтоб не потерять оттенков смысла (хотя все равно, конечно, отпадут многие).

Человек, который выигрывает, – это рядовой человек:

Не то, чтоб построен по особому плану,

Не благословлен какой-либо особой удачей —

Но как раз упорный и серьезный, и полный мужества.

Человек, который выигрывает, – это человек, который работает;

Который не увиливает ни от труда, ни от беды;

Кто применяет свои руки, голову и глаза —

Человек, который выигрывает, – это человек, который пытается.

Вот она – игровая ургия американца! Выигрывает – через труд, но не «побеждает» (как воин, европейский идеал и евразийский), а через упорство и изобретательность, терпение и труд, и не как шулер, а честно – выигрывает. Американец = игрок: важно этот эстетический момент иметь в виду в характеристике его труда и бизнеса, и психики его: не уныние повседневного труда, но – азарт! И потому – не увиливает от неудачи и проигрыша, но упорно снова – пытается, уповая, что ни одна ситуация не закрыта, а есть шансы и возможности открытые, только сумей умом (голова) и изобретательностью (руки), и воображением (глаза) – найти эти выходы.

И подчеркивается, что это – средний, обычный человек, каждый, без особой структуры тела и рода, и генеалогии («особый план»), и без особой удачи. То есть: ни родовитость, ни талант – против этих аристократизмов от «гонии», евразийских, восстает средний американец, упорно «ботая» по своей демократической «фене».

И характерна логика, по которой построено это определение идеального американца. Она сходна с формулой русской логики: «НЕ ТО, А… (ЧТО?)» – тем, что строится через отталкивание от чего-то, реактивно. От некоего готового образа и клише, традиционного и пришлого – в Россию, как правило, с Запада, а в Америку – из Старого Света представление. «Нет, я не Байрон, я другой…» – начинает самоопределение Лермонтов. «Не то, что мните вы, природа» – так приступает Тютчев к построению своей мысли. И т. п. Но есть и фундаментальная разница. В американском определении отрицания удерживаются внутри четких определений по логике «ДА!», среди утвердительных положений. С такого и начинается мысль – «ЭТО ЕСТЬ ТО-ТО» – то есть по классической формуле западноевропейской логики, и ею дело заканчивается. Внутри же – развертывание смысла также и при помощи диалектики отрицаний. Русская же мысль с этого начинает – с негации, потом долго и мучительно ищет: а что же есть? – с трудом что-то находит, но в общем оставляет вопрос нерешенным, многоточие ставится в конце, а не точка… То есть – нет достижения, но процесс и незавершенность. Американец же, хотя тоже любит открытые возможности, но – посреди своего дела, которое надо дожать до успеха и совершения.

Итак, «Молись и трудись!» – девиз образцового американца Конрада Хилтона. Задумался я: при таковом пиетизме американцев отчего не заметно там глубокой теологии, не развит идеализм в философии, но так приземленна она и прагматична? Этот кажущийся парадокс может быть объяснен как раз хилтоновской комбинацией: он носит и пестует, и питает Бога в душе – и не имеет нужды держать его в объекте труда. Так они и дополняют друг друга: субъект и объект. Те же великие европейские идеалистические умы, которые были заняты Богом и доказательствами Его бытия, – трудились как раз в силу сомнения в нем. Паскаль, Декарт, Кант, Гегель… Их вера не была тверда, они были склонны к атеизму – и вот почему они могли объективировать Бога, Идею, Абсолют и медитировать над ними, убеждать самих себя, конструируя доказательства…

Для американца все, что сделано, стало продуктом, прошло через горнило «ургии», – уже тем самым как бы благословлено, даже мелочишка бытовая. Меня поразили субботние распродажи не нужных хозяевам вещей. Прямо перед домом своим их выставляют хорошо одетые интеллигентные хозяева, профессора, продают – за бесценок, да и просто отдают добродушно или передают в благотворительные магазины «Доброй воли». И здесь нельзя усмотреть корысти, ни даже филантропию только, но уважение к продукту предыдущего Труда как Бога: чтобы он не пропадал, но служил, жил…

Удивительно, что в России, которая совсем не так богата товарами, нет такого обычая, и вещи и изделия, что могли бы еще служить, просто выбрасываются, ломаются. Люди ведут себя, как аристократы, кому постыдно торговать, продавать. Но в основе – пренебрежение к Труду. В Америке богатые люди не усматривают ничего унизительного в такой процедуре. Напротив, имморально и постыдно было бы – по их этике Труда – отсылать в Ничто продукт труда своего, или отцов, или братьев по бытию, который мог бы еще служить ближним.

Работа – центр, солнце американской жизни и устремлений человеческой души здесь. Она – средство избежать страданий и Судьбы – этих чудищ и сверхсил, владеющих душами в Евразии. И, главное, – это средство – во власти человека. Мои студенты в Весленском университете, читая русскую литературу, Достоевского в особенности, выражали крайнее удивление культом страдания у нас, которое чуть ли не обожествляется! И как же не делают люди ничего практического, чтобы одолеть его? Они напомнили мне, что в первых строках Конституции США провозглашается право человека на СЧАСТЬЕ. А американская Психея имеет априори оптимистическую ориентацию в мире: все должно быть ОК («о-кей!»). И улыбка – conditio sine qua non, «абсолютно необходимое условие» для американца, чтобы показаться на людях: он носит ее на лице, как брюки на ногах. И обычен, и