Надвигающийся кризис: Америка перед Гражданской войной, 1848-1861 - Дэвид Поттер

Победа Пирса как победителя как к северу, так и к югу от линии Мейсона-Диксона, казалось, ознаменовала триумфальное подтверждение схемы расчленения, которая преобладала на всех президентских выборах, кроме четырех. В 1796, 1800, 1824 и 1828 годах одна часть населения преимущественно поддерживала победителя, а другая — выступала против него. Но на остальных двенадцати президентских выборах, состоявшихся до 1852 года, избранный человек побеждал как в свободных, так и в рабовладельческих штатах: одна секция не навязывала свой выбор другой.[393]

Внимательные наблюдатели в 1852 году вполне могли заметить изъян в этой картине, поскольку за большим количеством голосов на выборах Пирса скрывались некоторые существенные недостатки. Его победы в каждом штате были крайне незначительными, и на самом деле он не получил большинства от общего числа голосов, поданных в свободных штатах. Но даже когда этот факт был признан, его победа все равно казалась впечатляющей, и никто не мог предположить, сколько времени пройдет, прежде чем Север и Юг снова отдадут большинство своих избирательных голосов одному и тому же кандидату. Вудро Вильсон одержит такую победу в 1912 году, но даже тогда он не получит большинства голосов избирателей за пределами Юга.[394] Только в 1932 году Пирсу удалось приблизиться к победе и на Севере, и на Юге, как это обычно делали победившие кандидаты в течение первых шести десятилетий существования республики.[395]

Если избрание Пирса представляло собой окончательное проявление гармонии между сектами, то в то же время действовали мощные силы раскола. В 1852 году виги были сильно разделены, и их биссектриса не пережила поражения на выборах. Что касается демократов, то они выглядели гораздо более сплоченными, но вскоре им пришлось пережить травматическое разрушение биссекционного баланса в своей партии в результате кризиса Канзас-Небраска. Несмотря на то, что эти события уже были рассмотрены, возможно, стоит более подробно изучить их влияние на партийные структуры.

Выборы 1852 года, казалось, оказали объединяющее воздействие на демократов. Выдвинув Франклина Пирса, они отвергли Льюиса Касса и Джеймса Бьюкенена, которые пользовались поддержкой, сосредоточенной в той или иной секции.[396] Утверждая «окончательность» компромисса, они проницательно избегали обсуждения его достоинств и исходили из того, что споры, которые были мирно урегулированы, не должны возобновляться. Демократы Севера и Юга почувствовали запах победы и, предвкушая грядущее покровительство, сработались настолько, что победили во всех штатах, кроме четырех, и получили значительное большинство в Конгрессе.

Однако для «вигов» последствия секционализма оказались куда более разрушительными. Когда в июне 1852 года в Балтиморе собрался партийный съезд, делегаты с юга все ещё испытывали горечь из-за того, что рабовладелец, которого они с таким трудом избрали в 1848 году, оказался политическим ставленником Уильяма Х. Сьюарда. Эти воспоминания преследовали их, потому что Сьюард снова поддерживал южанина, военного героя и возможного ставленника в лице Уинфилда Скотта из Вирджинии.[397] Их недоверие к северным вигам ещё больше усилилось после того, как конгрессмены-виги отказались поддержать резолюции, подтверждающие окончательность Компромисса.[398] Они решили, что съезд должен одобрить компромисс и выдвинуть кандидатуру Милларда Филлмора в знак признания его лидерства в обеспечении его принятия.

В условиях раскола между вигами как по платформе, так и по кандидатам, партийный съезд 1852 года был не более чем сценой для разыгрывания драмы раскола. Свидетельства недоверия между северными и южными делегатами были заметны с самого начала. Делегаты даже не смогли договориться о том, чтобы «преподобный джентльмен» открыл заседание молитвой, а секретаря обвинили в том, что он зачитал результаты поименного голосования не тем тоном. Южане успешно настояли на том, чтобы разработка платформы предшествовала выдвижению кандидата, и добились принятия резолюции, одобряющей компромисс, включая Закон о беглых рабах, как окончательное решение, «в принципе и по существу». Любое удовлетворение, которое могло принести им это голосование, было значительно уменьшено двумя фактами. Во-первых, каждый из 66 голосов против резолюции исходил от сторонников Скотта в свободных штатах; во-вторых, Генри Дж. Рэймонд, делегат и одновременно редактор газеты «Нью-Йорк Таймс», заявил в газете «Таймс», что было достигнуто соглашение, согласно которому Север уступит по платформе, а Юг примет Скотта в качестве кандидата. Южные делегаты, которые не были согласны с выдвижением Скотта, поняли это так, что их предали, заключив сделку, которая давала им только абстрактную бумажную резолюцию, а Северу — контроль над билетом и право игнорировать резолюцию. Опасаясь, что сказанное Раймондом — правда, они объявили его лжецом и потребовали исключить его из конвента.

При голосовании учитывалась секционность. При первом голосовании Филлмор получил 133 голоса, из которых все, кроме 18, были получены от рабовладельческих штатов; Скотт получил 132 голоса, из которых все, кроме 4, были получены от свободных штатов. Дэниел Вебстер получил 29 голосов. Тупиковая ситуация между Филлмором и Скоттом сохранялась на протяжении 52 голосований, что в истории американской партии превышало показатели только демократических съездов 1860 и 1924 годов. Победа Скотта с 159 голосами на пятьдесят третьем голосовании все ещё включала только 17 голосов от рабовладельческих штатов.[399]

После выдвижения Скотт оказался совершенно не в состоянии залечить раскол в партии. Во время съезда Джон Минор Боттс из Вирджинии представил письмо Скотта, в котором говорилось, что если он будет номинирован, то в своём письме о принятии полностью одобрит резолюции компромисса. Позже южные виги потребовали от него выполнения этого обещания. Однако под сильным давлением свободной почвы он лишь нехотя заявил, что принимает номинацию «с приложенными резолюциями».[400] Это был единственный комментарий Скотта на протяжении всей кампании по главному вопросу выборов. Шесть дней спустя девять южных конгрессменов-вигов, правильно поняв, что номинант не осмелился одобрить платформу, объявили, что не будут его поддерживать. Среди них были Александр Х. Стивенс и Роберт Тумбс из Джорджии, а также представители Алабамы, Миссисипи, Вирджинии и Теннесси. В ходе кампании в оппозицию перешли и такие видные виги, как Кеннет Рейнер из Северной Каролины, Уодди Томпсон из Южной Каролины и Уильям Г. Браунлоу из Теннесси.[401]

По мере продолжения кампании Скотт оказался не в состоянии остановить это дезертирство на нижнем Юге. Легко критиковать его тактическую некомпетентность, но на самом деле он столкнулся с ужасной дилеммой. Он мог вернуть утраченные позиции на Юге, только поддержав Компромисс, что привело бы к более чем эквивалентным потерям на Севере. Его дилемма была ещё хуже, чем у демократов, потому что северные виги, будучи